Там, где я тебя нашел (СИ)

Вблизи они были поистине огромными, и вся эта затея неожиданно показалась ей несколько безумной, особенно при воспоминаниях о своем опыте взаимодействия с животными.

— И пугающие, — добавила Гермиона, снова встречаясь взглядом с Люциусом, когда тот негромко засмеялся.

— Иди сюда, я познакомлю тебя с Бланко, — он протянул руку, и она, помешкав пару мгновений, вложила свою в его теплую ладонь.

Он тут же потянул ее вперед, туда, где стоял конюх, с интересом наблюдая за ними, все еще придерживая белого жеребца под уздцы. Люциус дал ему знак, и конюх отошел. Они приблизились к лошади, и та нервно дернула головой. Гермиона остановилась, неуверенно глядя на животное. Она волновалась, потому что никогда не имела дел с чем-то подобным. С обычными животными. Она сидела верхом только на гиппогрифе и на фестрале. В обоих случаях было холодно, ее трясло, она вечно соскальзывала, и ее преследовал этот въевшийся на подкорку страх упасть и разбиться. Да, лошадь не была невидимой, как фестрал, или психованной, как гиппогриф, но Гермиона все равно немного опасалась потерять контроль над ситуацией. Она вздрогнула, почувствовав Люциуса позади себя. Он стоял так близко, обволакивая своим присутствием и запахом, что сердце сбилось с ритма. Бланко снова нервно дернул головой, и Грейнджер отпрянула назад, прижавшись спиной к груди Люциуса. Он тут же поймал ее, обхватив за руки чуть повыше локтя, и, наклонив голову, спокойно произнес.

— Он чувствует твой страх, — говорил он, большими пальцами поглаживая ее через жакет, и Гермиона сосредоточилась лишь на его прикосновении и на ощущениях от его ровного голоса. Она сглотнула. — И поэтому нервничает. Ты — его партнер. Он должен быть уверен в тебе.

Гермиона кивнула, стараясь выкинуть из головы все ненужные мысли. Неожиданно он протянул руку и погладил Бланко, заговорив с ним:

— Тихо, малыш, все хорошо, — от его низкого голоса и тембра по спине Гермионы пробежались мурашки. — Юная леди не знакома с тобой, Бланко. Веди себя прилично.

Животное фыркнуло, но заметно успокоилось, и Гермиона чуть выдохнула, заинтригованная влиянием Люциуса на лошадь. Она могла бы подумать что он использует магию, но не чувствовала и толики волшебства. Грейнджер все стояла и слушала, как Люциус разговаривает с животным, понимая, что спокойный баритон влияет и на нее.

— Вот видишь, — сказал Люциус, и она услышала улыбку в его голосе. — Он просто боялся тебя, наверное, даже больше, чем ты его.

— Это вряд ли, — тихо произнесла Гермиона, и он снова отчетливо усмехнулся.

— Лошади — как зеркало, Гермиона. Покажи, что ты спокойна и на тебя можно положиться.

Гермиона кивнула, и Офлам неожиданно взял ее руку в свою и приложил к шее животного. Она инстинктивно выпрямила ладонь, поглаживая коня и слушая его глухое ворчание. Но все ее внимание было сосредоточено на руке, лежащей поверх ее, и прикосновении широкой груди к спине. Это волновало, и Бланко это чувствовал и косился на нее.

— Ты снова нервничаешь, — раздался над ухом его уверенный голос, и Гермиона едва не закатила глаза.

И Бланко тут вообще не при чем…

— Знаешь, может, его подкупить едой? Что он любит? — Гермиона чуть обернулась и посмотрела на Люциуса. Их лица оказались в паре дюймов друг от друга и оба замерли, встретившись взглядами.

— Сладкое, — тихо ответил он, не отводя взгляда, и Гермиона глупо повторила, снова сбитая с толку его близостью

— Сладкое? — ее глаза бегали по его лицу, а пальцы странно покалывало от желания прикоснуться. — Это же вредно.

— Но он все равно его любит.

Она плавилась под его взглядом. Лава расползалась внутри нее, выжигая все приличные мысли и оставляя лишь что-то безумное, но все же прекрасное в своей чистой, первобытной потребности чувствовать и ощущать. Это рассыпалось, стоило Люциусу отпустить ее и сделать шаг назад. Пока она, прикрыв глаза, ругала себя на чем свет стоит, он обошел Бланко сбоку и потянулся к небольшой сумочке, висевшей у седла. Вернувшись к Гермионе, он вручил ей несколько кусочков сахара. Та протянула их коню, и тот с аппетитом принялся жевать, перед этим обслюнявив ей руку, пока собирал каждую крошку мягкими губами. Теперь, когда конь не нервничал, прядая ушами и дергая головой, а был вот таким милым, с этими огромными глазами, он совсем не вызывал тревогу, как тот же Клювокрыл. Гермиона смеялась, наблюдая, с какой настойчивостью он тычется ей в ладошку, и бросила веселый взгляд на Люциуса. Тот с усмешкой смотрел на нее.

— Если ты боишься, мы можем немного изменить наши планы и устроить пикник в саду, — предложил он, но Гермиона покачала головой.

— Нет, я хочу, — расслабившись и получив от Бланко несколько требовательных толчков в плечо, она погладила коня и посмотрела на Люциуса. — Мне теперь самой интересно.

В голове Грейнджер лишь на мгновение проскользнула мысль, что любопытство когда-нибудь сгубит ее, но она быстро откинула ее, так как не переносила нравоучений даже от себя самой.