Там, где молчат цикады (СИ)

— Нам это ни к чему. Тишина весьма недооценена в этом плане.

— Ладно. — Я подала слегка влажную ладонь, но Арэта не обратил на это внимания. Он резко притянул меня к себе так, что от неожиданности я ахнула. Даже сквозь ткань я чувствовала тугие мышцы, настолько он прижал мое тело к себе. — Господин, мне тяжело дышать.

— Не выдумывай. — Сказал он ледяным тоном. — Это танго. Танец страсти если не знала.

— Я не умею танцевать, господин. — Дыхание перехватило, и я стала хватать воздух ртом.

— Ничего, я поведу. — Он резко дернул меня вниз, придерживая рукой поясницу, отчего я прогнулась, обнажая шею и декольте. Пальцами другой руки Арэта провел дорожку от солнечного сплетения до горла.

Я почувствовала теплое дыхание возле своего уха, которое породило мерзкое липкое чувство. Оно мурашками пробежалось по коже. Я слегка застонала, сдерживаясь, чтобы не заплакать.

— Твои заветные десять минут давно прошли. — Прошептал он, облизнув мочку уха. — Я же говорил, что мы с тобой — ягоды одного поля. Хотя, — мужчина сдавил мою шею, заставив встрепенуться, — на эту мысль меня подтолкнул зять. Надо же, он оказался прав…

Я пыталась ухватить воздух, но выходили лишь жалкие хрипы. В глазах заплясали точки. Из горла вырвались странные слоги, переходящие в приглушенные крики.

Вернув меня в вертикальное положение, поясница неумолимо заныла.

— Знаешь, в чем прелесть диких животных? Их либо приучают, либо спускают курок.

Сердце окончательно провалилось куда-то в пропасть. Готова поклясться, в ту минуту, в ушах раздался оглушительный грохот провала.

— Кто-бы мог подумать, — Арэта потащил мое брыкающееся тело вглубь комнаты, — что идеальным способом добровольно привести тебя ко мне, окажется обещание моей смерти и твоей свободы! Это неописуемо заводит. — Хрипло сказал он, продолжая тянуть за собой. — Стоило поманить ядом, как ты безрассудно кинулась меня убивать!

— Отпусти! — Завопила я, как только хватка на горле ослабла. — Помогите!

Арэта грубо рассмеялся, одной рукой отодвигая портьеры, за которыми оказалась… кровать. Там были не зашторенные окна, там была чертова кровать.

— Вот что такое «доверие»… И что такое «надежда»… В нашем мире это пустые слова… Такие же пустышки, как и пузырек с мнимой смертью, что ты принесла с собой. Вот тебе мой подарок, бесценный урок и благословление на лучшую жизнь. Дай познать тебя, дай обуздать твою природу…

Голова закружилась от осознания происходящего. Я еще сильнее начала извиваться, делая ставку на то, что одной рукой ему меня не удержать, но я снова ошиблась. Меня просто толкнули. Прохладное покрывало смягчило падение, но все же глухой стон прозвучал сквозь сомкнутые зубы. Я чувствовала, что тело вот-вот оцепенеет. Эта ситуация оказалась для меня непосильной. Пытаясь барахтаться, кровать казалась безграничным болотом. Как в кошмарном сне, я двигалась куда глядят глаза, пока темная фигура медленно двигалась на меня, хватая за ноги и оттаскивая назад. В момент стало ясно, что брыкания уже не помогут и именно тогда раздался всхлип. Слезы беспомощности хлынули из глаз, заливая уши.

— Перестаньте… — Прошептала я, чувствуя, как губы мужчины покрывают мерзкими мокрыми поцелуями бедра, переходя к животу, груди, ключицам и шее. — Хватит! — Голос сорвался на вопль, когда дрожащие от нетерпения руки с треском порвали тонкий красный атлас, оставляя меня почти нагой.

В последний раз я попыталась хоть что-то сделать и собрав все силы, вцепилась ногтями в его лицо, пытаясь попасть в глаза. Тот рассмеялся низким голосом, а затем ударил так сильно, что перед глазами все поплыло. Но вместо боли, я почувствовала лишь странное облегчение… Облегчение от того, что не буду видеть и чувствовать все, что в скором времени произойдет.

Я очнулась лишь раз и на короткое время, запомнив только смрадное дыхание на своей коже и бьющуюся о стену кровать.

***

Мне кажется, я проспала вечность. Когда открыла глаза, поняла, что это был не кошмар, а самая настоящая реальность. Паршивая реальность. Какое-то время было страшно двигаться, поэтому я просто бездумно смотрела в сторону, расфокусировав взгляд.

Спустя какое-то время, стало ясно, что в комнате нет никого кроме меня. Только тогда я медленно поднялась и скривилась от боли. Откинув одеяло сквозь пелену слез, я увидела кровоподтеки на ногах, животе и руках. Запястья были красными, опухшими. Сглатывать тоже было больно. Сквозь слезы, я почти сползла с кровати в поисках хоть как-то одежды и растерянно уставилась на множество вещей, висящих на переносной вешалке. Рядом с ней, на тумбе, лежала пачка денег крупного номинала и записка, сложенная пополам.

Медленно я прикоснулась к бумаге, развернув ее:

«Деньги оставь себе. Вся одежда твоего размера. Завтрак принесут, как только попросишь. Обратно отвезет мой водитель. Я сделал тебе укол, так что не залетишь.

Твой господин.»

Чувствуя, как рвота поднимается к горлу, меня вывернуло прямо на пол.

***