— В таком случае, вам не о чем тревожиться! Наверняка сэр Чихан пожелает сразиться с вами самолично либо, если он стар и немощен, пошлет другого сына. Случится славное ристалище, и вы, несомненно, одержите верх, а ежели воинское счастье отвернется от вас, то будет кому отомстить, не сомневайтесь. Все не так уж плохо!
— Да? У него этих сыновей как нерезаных собак! Хотя и не станет никто с нами поединствовать — натянут тетивы и сделают из нас два ежика.
— Неужели это племя так низко пало? Не верю и обращусь к их чувству чести высоким слогом вызова героев седой незапамятной старины…
Яр–Тур повернулся в сторону шатра и вскричал:
— Ублюдки, педики, задницы, бычье дерьмо! Вы имеете право не отвечать на вопросы, сделать один звонок и получить бесплатного защитника, если вы не в состоянии нанять его!
Чих–орда не выказала никаких чувств. Жихарь тоже остался в недоумении:
— Какие–такие звонки, защитники? На что им защитники, это нам они нужны…
— Не знаю, просто этот вызов передается из поколения в поколение…
— С ними не так надо. — Жихарь распрямил плечи, приложил руки ко рту воронкой и заорал: — Вы что здесь, ребята? В баню поехали?
Ни звука не проронили всадники, только ропот прокатился от скрежета тысяч зубов: нет для степняка страшней оскорбления, чем признать его едущим в баню.
Рядом с белым шатром появилась тоненькая фигурка в золотой шапке и прокричала несколько слов. Копья уперлись в спины побратимов.
— Дубинки славные, но короткие, — сказал Жихарь. — Вот оно в чем дело. Они на кого-то напасть хотят и побаиваются, а нас погонят вперед, вроде передового полка. Степняки вообще бесстрашные, только сильно всего боятся и поэтому толкают впереди себя пленников…
— Так мы пленники? Вот новость!
— Они, знать, торопятся: не допросили нас, не обшарили, чуют впереди хорошую добычу. Значит, так — когда покажется их враг, нам нужно что есть сил рвануть ему навстречу, чтобы раньше их стрел пробежать, а от ордынских уйти. Сумеешь?
— В таких башмаках, сэр Джихар, я обгоню любую стрелу. Но прилично ли показывать неприятелю спину?
— Так на другого-то неприятеля мы грудью пойдем! Они ведь ничуть не лучше.
— А вдруг то благородные воители?
— Лишь бы не ходячая крепость…
Кочевники позади перестраивались в боевой порядок: раздавались короткие команды, ржали кони, звякало оружие. Когда Жихарь попробовал оглянуться, получил древком копья по шее.
— Ну, золотой гребешок, — сказал богатырь Будимиру, — проспал врага, так держись крепче или улетай подальше…
Будимир сердито заквохтал, как бы напоминая, что не покидал товарищей и в худшие времена.
Конница за спиной, кажется, урядилась, и высокий визгливый голос предводителя выбросил в небо грозный боевой клич орды, знакомый всему свету:
— Мала–мала батурай!
— Мала–мала батурай! — подхватили воины, и острия копий больно ткнули в спины друзей, повреждая новенькие кожаные одежки.
Бежали долго, до одышки. Дорога начала подниматься в гору. Никакого противника впереди не было, и Жихарь уже решил, что степняки просто–напросто хотят загнать их до смерти и растоптать копытами, но тут из леса на дорогу выбежало такое, что копья погонял враз опустились, а волосы у всех без исключения поднялись дыбом. Будимир яростно заголосил, но видение не исчезло.
В боях и походах Жихарю приходилось уже встречать и щетинистых Позорных Волков, и пятнистого Кайфоломщика, и безжалостное Чудо В Перьях, и Треклятого Алгимея высотой с терем, да и нынешний поход был богатым на опасные столкновения. Но в те прошлые времена с ним всегда оказывался кто-нибудь из старших товарищей, навыкших обращаться со страшилищами. Уж на что явился ужасен Всадник Белая Епанча, у которого под этой самой епанчей ничего не было, даже тела, а и того Дрозд ухитрился проколоть ржаной соломиной.
Но нынешняя тварь не походила ни на что. Вроде и не такая большая, а глядеть на нее не хотелось.
Сначала Жихарь подумал, что перед ним паук: шесть ног, по три с каждой стороны. Но только не ноги это были, а человеческие тела, по пояс торчащие из мохнатого туловища. Ловко перебирая по земле руками, они двигали тварь вперед. А то, что богатырь принял за глаза, оказалось двумя людскими головами. Головы открывали рты и показывали длинные синие языки. Из пасти, расположенной под глазами–головами, торчали тонкие прозрачные клыки. По краям пасти торчали хватательные пучки рук. На спине страхоила лежали, образуя косой крест, два голых тела. Они шевелились, но не падали, будто вросли в черную шерсть. И хвост этой гадины тоже был человек, и человек тот держал в руках здоровенный железный крюк и мотался туда–сюда.
— Разбегаемся в разные стороны, — прошептал Жихарь.
— Ни за что! — воскликнул Яр–Тур и сразу пояснил: — Сэр брат, у меня отнялись ноги.
Лица у тел, составлявших чудовище, были тупые, ни мужские, ни женские, словно вылепленные кое-как из глины.
«Оно их всех съело, но не совсем, и вырастило себе руки–ноги, — думал Жихарь. — И нас проглотит и тоже использует. Куда же меня определят, в какие части?»