Там, где нас нет. Время Оно. Кого за смертью посылать

— Почему… Почему у тебя в руке ваджра? — спросила Морриган, и в голосе ее что-то надломилось и задребезжало.

— У, тут рассказывать — на трех возах не увезешь, только не время, — сказал Жихарь. — Оплакать-то человека надо или как? Тем более ты сестрой себя объявила. Я тут весь уже на слезу перевелся, а ты хоть бы подошла, брата на прощание поцеловала…

— Его найдется кому поцеловать, — сказала Морриган, и от этих слов стало Жихарю жутко, как в тот раз, когда спросил он у деда Беломора про хозяйку.

— А теперь я узнала тебя, Рудра, Красный Вепрь Неба… Ты вернулся с ваджрою в руке, чтобы еще раз поразить змея Шешу?

— Никого я не хочу поражать, а тебе друга не отдам, — объявил богатырь. — Подумай своей прекрасной головой: ну куда ты его повезешь? Ведь жара, вас мухи заедят…

Одним движением он расстегнул куртку и ударил себя в грудь кулаком — чуть ребра не проломил.

— Не отдам! Мы с ним побратались, а ты неведомо кто! Так из лесу любая шишига выйдет, скажет, что брат, а сама потом косточки обгложет…

Она впервые открыла рот и расхохоталась. Смех был тонкий и красивый, но, когда он отзвучал, стало значительно лучше.

— Ты езжай своей дорогой, — сказал Жихарь. — И коней забери, не надо мне их, пусть на них цыган Мара катается…

— Однажды он попробовал, — сказала она и стала медленно приближаться к богатырю. Платье ее по–прежнему оставалось неподвижным, и было непонятно, как она там, под тканью, двигается. — С тех пор его племя и скитается по земле…

Морриган придвигалась все ближе и ближе. Голова у Жихаря стала совершенно мокрой, и в нее не приходили никакие подходящие к случаю заклинания. Лишь почему-то припомнился простой и всем известный любовный заговор: «Я гляжу ей вслед — ничего в ней нет, а я все гляжу, что-то нахожу…»

Она подошла вплотную, протянула хрупкую руку и стала водить пальцем по рисунку на рубахе. Жихарь закрыл глаза и потянул носом. Ничем от нее не пахло — ни мертвым, ни живым.

— Как странно искажены эти руны, — сказала она. — Можно подумать, они начертаны тысячелетия назад. Здесь написано «железная дева» или что-то в этом роде. Кто она тебе? Она твоя покровительница?

«Что же Будимир помалкивает? — подумал Жихарь. — Лучше я подхвачу братку да побегу в лес — в таком платье не больно-то догонит. Хотя это, конечно, полный позор…»

— Какая там покровительница, — сказал он, стараясь не сорваться на крик. — Просто мне эта рубаха приглянулась: тут и головушка мертвая, и другие страшилы — не всякий и полезет. Да, — оживился он, мысля отвлечь красавицу. — Ты не знаешь, что за тварь мы с Яр–Туром завалили?

Морриган даже не оглянулась на дорогу, где валялось в пыли растоптанное чудовище.

— Ах, это? — Она положила ему на грудь ладонь. — Это лишь у вас в глуши могло сохраниться нечто подобное. Была некогда такая игра, игроки делились на отряды по одиннадцать человек, и те, кто проигрывал… Впрочем, это неинтересно…

Ладонь, ни теплая, ни холодная, гладила его грудь, и богатырь со стыдом услышал в себе вовсе неуместное при разверстой могиле чувство. «Заморочила!» — еще подумал он и протянул вперед руки. Пальцы не ощутили никакой ткани. А всего остального он уже не помнил до тех пор, покуда не услышал из немеряной дали знакомый голос:

— Успокойтесь, сэр Джихар! Я, оказывается, жив, и не стоит вам так отчаиваться и колотиться всем телом о землю… Или вы, может быть, решили этим упражнением укрепить мышцы рук?

Жихарь шумно выдохнул, открыл глаза, понял и увидел, что под ним действительно рыхлая земля, а очертания стройного тела на ней стремительно осыпаются и пропадают…

Рыжие краснеют легко, охотно и по любому поводу. Богатырь вскочил и спешно привел себя в порядок.

— Не устаю удивляться причудливым обычаям отдаленных стран и народов, — продолжал живехонький Принцев голос. — Должно быть, ваш похоронный обряд связан с плодородием земли…

— Чтоб ты сдох! — жалобно сказал Жихарь. — Ты откуда?

Лицо Яр–Тура оставалось еще бледным, и ноги не держали, но глаза горели веселым блеском.

«И этот меня на сеструхе приловил, срам какой!» — охнул Жихарь и начал оправдываться:

— Это она сама, правда, хочешь, земли съем? — И потащил в рот добрую горсть. — Я ей говорил — нехорошо, если мы побратимы, значит, она и мне сестра… Куда там!

— Кому вы говорили, сэр брат? — встревожился Принц.

— А у тебя сестра есть? — ответил Жихарь вопросом на вопрос. Царь Соломон три вечера убил на то, чтобы обучить богатыря этому нехитрому приему, успешному во всякой словесной стычке.

— Какая сестра? — Яр–Тур, видно, тоже кое-что усвоил. — Я не уверен до конца и в собственном существовании, а вы говорите — сестра.

Жихарь облегченно выплюнул землю.

— Да это я так — разморило на солнце, вот и почудилось. Не обращай внимания, это меня полуденница морочила. Ты лучше рассказывай, как там.

— Не понимаю…

— Ну, куда ходил, кого видел, пригодились ли мои советы…

— Я по собственной неосторожности напоролся на клык нашего противника — вот и дыра на штанах, и кровь… А больше ничего не помню. Видимо, этот яд не убивает. И теперь я лишен возможности разделить с вами честь победы…