Там, где поют соловьи

Степан, действительно, изредка виделся с Ольгой на кладбище. Место пустынное, спокойное, для задушевных разговоров самое подходящее. Порой, встретившись почти случайно у пристани, они не спешили расставаться, бродили вдоль берега, там, где когда-то гулял он со своей ненаглядной любушкой. Забывшись, он называл спутницу Стешей. Ольга поначалу смеялась, потом стала хмуриться, напоминать с досадой: «Я Оля!».

На пасху Степан караулил Ольгу на выходе из храма. Увидев его, девушка замешкалась, заговорила со знакомой, давая братьям уйти вперед, потом подошла к терпеливо ожидавшему ее Степану.

– Христос воскрес, Степан Фролович! Здоровы ли будете?

– Воистину воскресе! Здоров, Оленька, здоров, чего и тебе желаю. Прогуляться не хочешь? Разговор есть.

– Отчего не прогуляться? Погода вон какая – тепло, солнечно.

– Хочу тебе, Оленька, дом свой новый показать.

За разговорами не заметили, как дошли. Девушка оглядела дом, смело поднялась на высокое крыльцо, вошла. Степан наблюдал за выражением ее лица, за тем, как осторожно, словно кошка, обошла она комнаты, заглядывая во все углы, как по-женски аккуратно убрала стружки с лавки, сунула в печку.

– А что, Оленька, войдешь хозяйкой в мой дом? – спросил Степан, как бы шутя.

Девушка оглянулась, посмотрела внимательно ему в глаза.

– Это вы кому сейчас сказали, Степан Фролович, Стеше или мне, ее дочери?

Степан призадумался.

– Раньше да, хотел сказать Стеше. Но ее не вернуть. А теперь говорю тебе, Олюшка. Хочу, чтобы ты стала мне женой. Вот он я перед тобой, какой есть. Решай.

Ольга прошлась по горнице, встала перед ним, улыбнулась задорно:

– Войду!

Глава 7. Кто ищет, тот найдет

Февраль 1910 года, Уфа – Бирск

В вагоне второго класса было прохладно. Поезд уносил Агату все дальше в бесконечные заснеженные леса. Она притулилась у окна, кутаясь в шерстяную кофту, а за окном мелькали верстовые столбы, отсчитывая расстояние между ней и Лео. Позади осталась Москва, показавшаяся ей скучной после Петербурга. Впрочем, город Агата почти не видела, ей было совсем не до прогулок, так и просидела в номере дешевой гостиницы два дня в ожидании поезда в Уфу. Чем дальше уезжала она от Петербурга, тем яснее виделась ей ситуация. В памяти всплывали события последних месяцев.

Вот она на палубе корабля, прогуливается туда-сюда мимо приглянувшегося ей молодого человека, старается привлечь его внимание. Просто так, чтобы развлечь себя в долгом путешествии. Ведь это не он, а она была инициатором знакомства.

Вот ищет повод, чтобы вместе с новым другом отправиться в Петербург, вместо того, чтобы ехать в Бирск, как планировала. Отправляясь в Россию, она собиралась вернуться в Омаха уже осенью, и деньги на обратную дорогу были отложены. Те самые, которые она позже так неосмотрительно растранжирила в Петербурге.

Вот подталкивает Лео к мысли, что можно снять прекрасную квартиру на двоих, и без долгих уговоров соглашается поселиться с ним вместе. Разве она не понимала, к чему это приведет? Что уж хитрить с самой собой? Не он был охотником в этой ситуации, а она. Ей не приходило в голову, что у него в Америке была какая-то своя жизнь, возможно, свои обязательства. Она думала только о своих планах, о собственных чувствах и желаниях. Если разобраться, то так ли уж виноват Лео перед ней? И виноват ли вообще? Или она поплатилась за собственную самонадеянность, за свой эгоизм?

То, как уверенно и успешно она начала свою самостоятельную жизнь в Омаха, вскружило ей голову. Она уверовала, что и дальше все будет даваться ей так же легко. Достаточно приложить усилия, и цель будет достигнута! И некому было предостеречь ее, что другой человек не может быть целью. Агата представила себя на месте Лео и ужаснулась. Как могла она вести себя так эгоистично? И тут же сознание подсовывало ей оправдательную мысль, что ни к чему ей брать всю вину на себя. Ее друг старше, опытней, наверное, он понимал, что с ней происходит. Он должен был сразу предупредить об американской невесте. А может, она ошибается, и инициатива была вовсе не в ее руках? Так кто виноват, что вся прекрасная история их любви закончилась печально? Он? Она? Оба?

А бессчетные верстовые столбы уносились прочь, отмеряя расстояния. За окном смеркалось. Колеса поезда пели свою колыбельную…

Ночью Агате приснился странный сон.

Большой доходный дом. Где-то в нем она сняла комнату, но забыла, где именно. Внутри дома множество лестниц и запутанных коридоров. Вокруг снуют люди, но никто не останавливается, чтобы ей помочь. Она находит нужную лестницу, но подняться по ней не может – ступени прогибаются, словно картонные. Мимо нее по этой самой лестнице люди поднимаются и спускаются, но стоит ей попытаться встать на ступеньку, как под ногами опять ощущается ненадежный картон. Наконец, взобравшись кое-как на самый верхний этаж, Агата находит нужную дверь, распахивает ее… и оказывается в комнате без потолка. Над головой у нее темное небо, с которого сыпется снежок, а по углам гуляет ветер, наметая сугробы.