Там, где растет синий

– Труха?! – удивился он видению. – А это тут при чём?

Стратег расположился поудобней на любимой своей скамейке-крутоне и принялся собирать из мыслей возможные рассуждения.

– Труха получится, если в организме мало жидкости, мало или совсем нет… Если вспомнить, что в некоторых состояниях воды отражено кодирующее действие введённых веществ, что вода информативна, если вспомнить, то получается, что сейчас в природе нарушился водный обмен, круговорот сломался, и из-за этого связи порушились… Связи на планетарном уровне, на уровне всеобщего… Вода – информация, связи… И что? Какова первопричина?

Сэвен сдавил голову руками:

– Что-то рядом, близко уже… Ну думай же, думай, где же моя интуиция?!

Чёткое ощущение подсказки.

– Интуиция, – повторил он про себя. – Схожу-ка я к Лону за советом.

Он двигался по блестящим камням, он собирал мультики из пейзажных слайдов. Он пытался подготовиться к встрече – выкинуть из себя катаклизм или о нём не думать, но в Паредем это было противоестественно – не думать. И вот уже деревья стали на него странно смотреть, и расставлял паутины-слова возмущённый паук, однако стратег старался не обращать на такое внимания, насколько это было возможно (практически невозможно).

Наконец он добрался до нужного места – это был дом почти открытый, очень светлый, более круглый, чем все другие, почти что синяя тыква, но только не тыква, а из деревьев; потому что, во-первых, синие тыквы тут почитались как универсальный символ, а во-вторых, деревья для домов лучше подходили, тут же атмосфера была важна, а древесные как раз умели не преувеличить своей роли, но при этом стать во главе угла или круга – в зависимости от склонностей владельца.

–  Fortius ; мистер Лок! – поздоровался он сначала с домом, потом с хозяином.

Послышалось шевеление, и раздался голос:

– Сэвен, иди сюда, я в саду!

Лон был занят поливом цветочно-травяных сообществ, которые выплёвывал щедро одомашненный лес.

– Здравствуйте, мастер.

– Привет, Сэвен. Не видел там моего хамернапа?.. Он всегда злится, когда я поливаю сам. Им так нравятся все эти бытовые дела, надо же.

– Не видел, сожалею… Они милые такие, мой БомБом тоже очень хозяйственный.

– Да уж, наши хамернапы как постепенные философы: начали с порядка вещей – скоро и к мыслям подберутся…

– А что, я бы взглянул на мир по мотивам носочного дерева, – сказал Сэвен, и они оба посмеялись немного.

Затем Лон вывел фигурную смоляную лейку из режима «дождь», поставил сосуд под маквис (олеандр, дикая фисташка) и повел стратега в приёмную, которая, как было принято у бронов, находилась на свежем воздухе среди канцелярских цикад (хор для деловых бесед).

– Ну что, сломалась? – начал Лон.

– Кажется, сломалась.

– Я слышал, как ты много работаешь. Ну-ка, давай посмотрим… Лон со всей силы толкнул Сэвена в солнечное сплетение.

– Что это вы? – отскочил стратег.

– Да, совсем сломалась, – повторил задумчиво Лон. – Присаживайся на выступ, сейчас расскажу.

Сэвен устроился в проёме между двумя деревьями, которые, как по задумке, выросли волнами, мягким изворотом, так что из соприкосновения промежутков получалось подобие окна, и там вот можно было присесть как раз.

– Извини за резкость, у меня консультации всегда по-разному происходят, знаешь, на эти интуиции одного правила не найдёшь, – начал Лон.

– Просто очень неожиданно.

– Лучшая проверка интуиции – это резкое нападение на её владельца, но сейчас это не очень было и нужно. Знаешь, ты когда вошёл, я сразу понял, в чём дело, ты вошёл – и я сразу подумал: бедолага, не крепится к нему ничего.

– Как вы точно сказали!

– Вот-вот. Но мне подробности нужны, расскажи, что ты чувствуешь, когда там…

– После встречи со злом получше стало, я как будто вылечился от чего-то, от чего – сам не понял. У нас прекрасные отношения с комнатой, но… как бы это выразить… эти маары, которые сейчас… я не уверен, что всё это по-настоящему, что через меня идёт чистая информация, понимаете? Тут же может всё смешиваться с моей жизнью и с тем, какой я…

– Этого не бойся. Твоё человеческое содержание не может перебивать энергию информации, я так думаю… Конечно, мы в этом не уверены, потому что ты первый стратег, который тут есть… Но для бронов это всегда работает – информация сильнее личностных потоков.

– Было бы лучше, если так. Знаете, я вчера почувствовал сильную слабость и подумал: ладно то, что я меняю информацию, это ещё спорно. Но то, что информация меняет меня, – это же очевидно, и мне страшно: не стану ли я чем-то, чем не смогу сам изнутри управлять? Я сначала подумал, что бубнильщики из меня через комнату все ушли, ну а вдруг их только больше? Не отрицаю, что сам их сюда притащил, но тут я мало виноват. Вы же знаете, как люди в людей старательно запихивают бубнильщиков, с детства начинают запихивать, а потом не выгонишь.