Там, где шумят михайловские рощи

Ныне каждый, кто побывает в Доме-музее, видит деревенский кабинет поэта. Всё здесь скромно и просто. На стенах зеленоватые штофные обои, в углу белый изразцовый камин. Близ него, у стены, старинный диван. Простой письменный стол с бумагами и книгами, большое мягкое кресло с высокой спинкой, скамеечка для ног. Книжный шкаф, туалетный столик с овальным зеркалом, несколько стульев. На одной из стен — подвесная полочка с книгами. У дивана — янтарные трубки с длинными чубуками, тяжёлая железная трость. Старинные подсвечники, бронзовые часы из Тригорского, чёрная чугунная фигурка Наполеона на камине, портреты Байрона и Жуковского — вот и всё небогатое убранство комнаты.

В большинстве своём это просто вещи пушкинского времени. Но есть в кабинете и подлинные вещи, принадлежавшие поэту: железная трость, подвесная книжная полочка красного дерева и низенькая мягкая скамеечка для ног.

Железную трость Пушкин привёз из Одессы. Трость эта весит девять фунтов, около четырёх килограммов. Поэт брал её с собой на прогулки, и местные крестьяне видели, как он, гуляя, подбрасывал и ловил свою железную палку. Один из приятелей однажды спросил Пушкина: «Для чего ты носишь такую тяжёлую дубину?» Пушкин ответил: «Для того, чтобы рука была твёрже; если придётся стреляться, чтоб не дрогнула».

Интересна история второй пушкинской вещи — подвесной книжной полочки. После смерти поэта она находилась в Михайловском; её изобразил на своей картине художник Н. Н. Ге. В 1899 году сын Пушкина, Григорий Александрович, перевёз полочку вместе с другими вещами под Вильнюс, в имение своей жены — Маркучаи. С тех пор так и считали, что драгоценная пушкинская полка находится в Литве. Но после Великой Отечественной войны сотрудники Пушкинского заповедника отправились в Маркучаи, обошли весь дом, а полку не обнаружили. Её разыскали на чердаке — поломанную, пыльную. Теперь, после реставрации, она, как и прежде, висит в деревенском кабинете поэта.

Третья пушкинская вещь — подножная скамеечка — была подарена поэтом Анне Петровне Керн. Потомки Анны Петровны передали этот подарок в Пушкинский дом. Оттуда скамеечка и попала в Михайловское.

Деревенский кабинет Пушкина… Небольшая скромная комната, простая мебель, книги, рукописи, цветы.

Окно открыто, и слышно, как шумят деревья в старом парке.

Два долгих года провёл здесь поэт.

Если прийти сюда с томиком «Евгения Онегина», перечитать в тишине III и IV главы, кажется, будто возвратилось далёкое прошлое, ожили строфы романа, в которых Пушкин описал свою деревенскую жизнь.

«В 4-ой песне „Онегина“ я изобразил свою жизнь»

В письме из Михайловского к П. А. Вяземскому Пушкин однажды признался: «В 4-ой песне „Онегина“ я изобразил свою жизнь».

В IV главе романа описана жизнь Онегина в деревне. И хотя поэт сам неоднократно просил читателя не путать его с разочарованным и праздным Евгением, «вседневные занятья» Онегина во многом напоминают жизнь Пушкина в Михайловском. Конечно, напоминают лишь с внешней стороны.

А что ж Онегин? Кстати, братья!
Терпенья вашего прошу:
Его вседневные занятья
Я вам подробно опишу.
Онегин жил анахоретом[2]

;В седьмом часу вставал он летом
И отправлялся налегке
К бегущей под горой реке;
Певцу Гюльнары[3] подражая,
Сей Геллеспонт[4] переплывал,
Потом свой кофе выпивал,
Плохой журнал перебирая,
И одевался…
Прогулки, чтенье, сон глубокой,
Лесная тень, журчанье струй,
Порой белянки черноокой
Младой и свежий поцелуй,
Узде послушный конь ретивый,
Обед довольно прихотливый,
Бутылка светлого вина,
Уединенье, тишина:
Вот жизнь Онегина святая.

В летнюю пору Пушкин вставал очень рано и, подобно Онегину, сразу же отправлялся купаться. Сойдя с балкона своего дома, он по старым деревянным ступеням спускался с холма к неширокой прозрачной Сороти. На траве ещё лежала роса, воздух был свеж, а вода холодна. Пушкин быстро доплывал до другого берега и возвращался. «Плавать плавал, да не любил долго в воде оставаться. Бросится, уйдёт во глубь и назад», — рассказывал михайловский кучер Пётр Парфенов.

За купанием следовал завтрак. Арина Родионовна приносила в кабинет кофе, простую деревенскую снедь — яйца всмятку, масло, чёрный хлеб, печёный картофель, до которого поэт был великий охотник. Когда пресная пища надоедала, Пушкин просил брата прислать «горчицы и сыру», «что-нибудь в уксусе».

Сразу с утра, не одеваясь, в халате поэт принимался за работу. Работал подолгу. Затем одевался, обедал и отправлялся гулять.