Там, где сходятся меридианы

Его стало занимать: почему люди идут в церковь, когда им плохо. Он насмотрелся еще на улице Зеленой, когда шли службы, церковь была переполнена старыми людьми, женщинами в старушечьих платках, небритыми мужчинами в заношенных одеждах. Они молились, но внутренне не становились чище, свободнее. Попробуй их задень! Сразу нарвешься на злой тычок. «Где же у них благость и любовь к ближнему», – как любит говорить монастырский духовник. Словно вторя его мыслям, двое, монах и послушник, тихо беседовали на заднем сидении. Данилка уловил, что они говорили о подвижничестве. От их разговора повеяло историей. Данилка обратился в слух. Говорил послушник, тот самый, который спорил с Андреем. Данилка побаивался его. Очень уж он был категоричен. Но старец к нему относился уважительно: говорил, что в нем есть стержень

Пожилой монах согласно кивал головой. Он прибыл совсем недавно в монастырь откуда-то с Беломорья, и Данилка плохо знал его. Он уловил продолжение разговора.

– Где ты видишь привольную Русь, брат? – невесело отозвался собеседник. – Ты посмотри, куда мы едем. В поселке еще недавно кипела жизнь. Да, люди не ходили в церковь, но они были людьми, они уважали себя. А сейчас что. Сердце рвется видеть такую паству. Разве голодному нищему человеку можно достучаться до сердца.

– Вот в этом и есть наша миссия, брат. Именно в этом, как ты верно заметил, – загорячился молодой послушник. – Если раньше православными были страна, власть, народ, образование и культура, то миссионерство было этакой экзотикой. А сегодня это основной хлеб для миссионера. Не надо ползти в горы, плыть за моря и океаны. Сегодня миссия должна осуществляться здесь, в своем доме, семье, самом себе.

Послушник замолчал, собираясь с мыслями, и готовый возразить собеседнику. Но тот молчал, задумчиво покачивая головой. Послушник продолжил:

– Идет духовная война. Страшная война. А на войне как на войне – воюют, а не уговаривают противника сложить оружие. Тем более если никакого желания к перемирию он не проявляет. Да еще, пользуясь нашим миролюбием, продолжает глумиться над Божьими заповедями и духовно уничтожать людей.

Данилка замер. Он всегда помнил как старец, когда ему было плохо, поминал Сергия Радонежского, Пересвета. Бранил Батыя. Сравнивал с ним, кто ему не нравился. «Хуже татарвы», – говорил он с болью.

– Я когда учился, верил в силу красивой проповеди, говорил с миром на его языке. Но такая миссия почти никого не приводит в храм. А вот когда идет обличение – это пробивает стену равнодушия современного человека. Но это будет жесткая, даже фанатичная проповедь. Тогда люди начинают задумываться, и многие из них, не сразу, но через какое-то время приходят в Церковь, – разволновался молодой человек.

Щеки его раскраснелись, глаза сияли внутренним светом. Чувствовалось, то, о чем он сейчас говорил, идет у него от души. Он много думал над этим.

– Все ты говоришь правильно, брат, – заговорил пожилой монах. – Но ты забываешь, что монахи-колонисты выступали в роли не только вестников Евангелия, но они были и носителями цивилизации. Их скиты увеличивались до размеров монастырей, вокруг вырастали города. Да возьми хоть соседа нашего норвежского, город Киркенес. Вокруг церкви вырос город. Они учили людей не только Евангелию, но и основам гражданского права, тому, что значит быть гражданином. А кто мы сейчас? Едем святить очередной магазин, – невесело усмехнулся он и замолчал.

– Согласен с тобой, согласен! – воскликнул послушник. – Но и методы церкви тоже не стоят на месте. Признано необходимым модернизировать методы миссионерской деятельности. Малоэффективно, оказывается, использование литературы, например, по методике преподавания «Закона Божия», созданного в дореволюционную эпоху. По своему характеру эта литература и программы были рассчитаны на уже воцерковленных взрослых и детей, ходящих с детства в храм. Сама социально-общественная жизнь дореволюционной России способствовала этому.

– Нам нужно помнить, что наша миссия сейчас обращена не к туземцам, не к язычникам, ничего не знающим о Христе, а к христианам, забывшим о своей клятве при Крещении – соединяться с Богом в православной вере. Вхождение в Церковь не только сообщает человеку дар Божественной благодати, но и накладывает на него определенные обязанности. Неисполнение этих обязанностей равносильно духовному самоубийству. Об этом непреложной истине, мы и должны свидетельствовать людям.

«Вот что значит такое миссия, – думал Данилка. – Нести в массы, не только слово Божье. Нужны знания, чтобы убедить прихожанина. Убедить, чтобы он стал добрее. Кого убедить? Вот этих жлобов, которые стали хозяевами жизни? Чтобы они делились с ближним? Что-то не то». Кто же тогда эта братия, с которой он делит хлеб и живет под одной крышей? Какое их предназначение, если говорят и переживают об одном, а сами делают другое. Он беспокойно заерзал на сидении.