Там, где ты

Доктор Бартон продолжал говорить, а Джек вертел головой в поисках следов Сэнди, как будто она, до того как исчезнуть, могла оставить на стене свое имя. В какой-то момент он осознал, что доктор Бартон молча смотрит на него.

– Да, полагаю, именно так, – произнес Джек, кивнув, и уставился на свои руки в надежде, что среагировал, как надо.

– А как ее зовут?

– Кого?

– Вашу подругу, ту, что с вами живет и с которой у вас проблемы.

– А-а-а, Глория, – произнес Джек и сразу вспомнил, как они вчера встретились дома и как она обрадовалась, что он сегодня пойдет сюда и раскроет доктору душу.

А он его даже не слушал. И чем дольше находился в кабинете, тем сильнее злился.

– Вы говорили ей, что чувствуете стресс?

– Нет, – рассмеялся Джек, – я не рассказываю Глории о таких вещах.

– Почему?

– Потому что у нее на все есть ответ, и она всегда готова все уладить.

– Вас это не устраивает?

– Нет. – Он покачал головой. – Мне не нужно, чтобы за меня кто-то что-то улаживал.

– А что нужно улаживать?

Джек пожал плечами, не желая углубляться в эту тему.

Доктор Бартон надолго замолчал, и Джеку действительно показалось, что на него что-то давит.

– Улаживать нужно то, что происходит вокруг нас, – ответил он в конце концов.

Доктор Бартон все так же молчал.

– Вот… – Он снова напрягся. – Вот я и пытаюсь это сделать.

– Вы пытаетесь уладить то, что происходит вокруг вас, – повторил доктор Бартон.

– Я так и сказал.

– А Глории это не нравится.

И за это доктору Бартону платят бешеные деньги, с недоумением подумал Джек.

– Нет. – Он покачал головой. – Она считает, что я просто должен делать свое дело и выбросить все остальное из головы.

Он вовсе не собирался рассказывать всего, вроде бы пока беседа протекала вполне невинно. Во всяком случае, Джек еще ничего не выболтал.

– Что же именно вы должны выбросить из головы?

– Донала, – медленно выговорил Джек, не зная, стоит ли продолжать.

Может, если он все объяснит, доктор Бартон согласится с ним и он получит хотя бы одного союзника.

– И все остальные родственники тоже. Они хотят забыть его, отпустить, избавиться от него. А я так не считаю, понимаете? Он – мой брат. Глория смотрит на меня как на психа, когда я пытаюсь ей объяснить.

– Ваш брат Донал умер?

– Нет, конечно, – ответил Джек, поразившийся нелепости вопроса. – Но все вокруг ведут себя так, будто он действительно умер. А он всего лишь пропал без вести. Всего лишь, – горько усмехнулся Джек, устало потирая лицо. – Временами мне кажется, было бы проще, знай я, что он действительно умер.

Потом наступила тишина, и Джек почувствовал, что ее нужно чем-то заполнить. И он начал рассказ, подкрепляя каждый его пункт ударом кулака по ладони.

– Он исчез в прошлом году, в ночь своего двадцатичетырехлетия. – Бам! – Он взял деньги в банкомате на О^’Коннел-стрит в 3.08 утра в пятницу. – Бам! – В 3.30 его видели на набережной Артура. – Бам! – А потом его уже больше никто не видел. Как же можно с этим смириться? – спросил он. – Как можно продолжать жить, если твой брат находится неизвестно где и ты понятия не имеешь, может, ему плохо и он нуждается в твоей помощи? Ну как же, черт возьми, можно согласиться с тем, что все постепенно приходит в норму? – Он по-настоящему разозлился. – И почему они ждут, что меня будет волновать работа – сорок часов знай себе загружай корабли? Сорок часов таскай какие-то ящики, в которых лежит неизвестно что и которые поплывут куда-то, где я никогда не бывал и никогда не буду. Почему эта работа важнее поисков брата? Как можно перестать без конца оглядываться, если в тебе постоянно живет надежда, что вот сейчас ты его где-нибудь заметишь? Почему, куда бы я ни пошел и кого бы ни спросил, всегда слышу один и тот же ответ?

Его голос зазвучал громче:

– Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, никто ничего не знает. В этой стране живет пять миллионов человек, сто семьдесят пять тысяч из них в графстве Лимерик, а пятьдесят пять в городе Лимерик. Как же, черт побери, так получилось, что никто, ни единый человек, ни разу не встретил где-нибудь моего брата? – Он задохнулся и замолчал, чувствуя, как дерет горло. Глаза наполнились слезами, которым он изо всех сил пытался помешать пролиться.

Доктор Бартон не спешил прерывать молчание, давая Джеку успокоиться. Он подошел к кулеру, налил холодной воды и протянул стаканчик Джеку.

Джек хлебнул воды и снова заговорил:

– Она много спит, понимаете? Всякий раз, когда я нуждаюсь в ней, она спит.

– Глория?

Джек кивнул.

– У вас трудности со сном?

– У меня столько идей, мне нужно просмотреть так много бумаг и изучить столько отчетов. Меня одолевают разные мысли, и я просто не в состоянии их отключить. Я должен найти его. Это – как наваждение, оно грызет и грызет меня.

Доктор Бартон понимающе кивнул – вовсе не снисходительно, как ожидал Джек, а так, как если бы он действительно понимал. Получалось, будто проблемы Джека перестали быть его личными проблемами, а стали общими, и пришло время вместе обсудить их.