Там, где живут боги

Богиня рыдала. Крупные слёзы текли ручьями по белым щекам, прозрачные капли задерживались на траве, раздражая нежные ростки и обращая их в плотные бутоны. Хотя Никос не мог привыкнуть к такой реакции природы на настроение Афродиты, сейчас, держа в своих объятиях плачущую жену, он ничего вокруг не замечал: ни цветов, ни шума мотора в чаще леса, ни хлопающей двери автомобиля, ни треска сухих веток, ни приближающихся шагов.

— Мне нужно к Зевсу, — внезапно утерев слёзы, сказала Афродита. — Не к врачу, мой милый, а к Зевсу! Он мудр и великодушен, всемогущ и справедлив. Он решит, что мне делать дальше. Я должна отправиться на Олимп.

— А что, если Зевс не будет милостив? Что тогда? Как я узнаю, что с тобой произошло? Где мне тебя искать? Афродита, любовь моя, умоляю, не улетай на Олимп!

— Рано или поздно Зевс всё равно узнает, только тогда будет намного хуже. Прости меня, мой милый Нико, я должна была дарить любовь и радость, а несу тебе одни несчастья! Мне нужно разобраться, что за существо растёт во мне так стремительно. Кем оно было послано и с какой целью должно родиться на свет. Будет ли оно опасным для людей и как следует с ним поступить. Я вернусь к тебе, любимый, обязательно вернусь, обещаю тебе!

— Нет! Прошу, не исчезай!!! — крикнул Никос в отчаянии. — Постой! Возьми меня с собой! Что мне нужно сделать? Умереть? Так я умру! Умру и полечу за тобой!

— Ты должен жить. Живи ради нашего сына, божьего сына! Он уже выдвинулся на передний план истории, хотя пока ещё будет не понят своим окружением. Афроникос взбудоражит стоячие воды человеческой жизни, повернёт потоки сознания в русло мудрости и философии. Он спасёт Землю, природу и людей. Великие Боги Олимпа станут ему опорой!..

Последние слова Афродиты, прозвучавшие словно эхо, повторились несколько раз в шорохе листвы, потом в журчании реки, поднялись в поднебесье и улетели с курлыканьем журавлей.

Объятия Никоса опустели. В последний раз его руки вознеслись к небесам и бессильно повисли вдоль тела. Не в силах больше сдерживаться, он упал лицом в траву и протяжно завыл…

Сколько он так пролежал? Минуту, час, день? В страданиях нет времени. Никос медленно перевернулся на спину, обратившись лицом к чистейшему голубому небу. «Господи! — воззвал внутренний голос. — Ты меня слышишь?!»

Внезапно солнечный свет закрыла чья-то седая голова. Яркое светило ореолом обрамляло редкие, дрожащие на ветру длинные волосы. Сквозь паутинку седой бороды просвечивала небесная синева.

— Отец Серафим?

— Здравствуй, мой мальчик. Ну… как ты? Пришёл в себя? А мы молились за тебя, всем приходом молились. Вижу, что наши старания были ненапрасными.

— Что мне делать, отец?

— Лучшее действие для христианина — это бездействие, сын мой. Молись и кайся. Кайся и молись. И душа твоя очистится. Бог милостив ко всем Своим сынам. Возвращайся в стадо, заблудшая овца, и больше не греши. — Серафим говорил спокойно и уверенно. Он походил на хирурга, пытавшегося стянуть края колотой кровоточащей раны в сердце Никоса. — Лишь Библия есть сокровищница мыслей, припадай к ней, черпай из неё слова Христовы и не ищи других источников…

Никос молчал. Хирургическая игла впивалась в травмированные участки сердца, сшивая их в сплошную линию, и причиняла невыносимую боль.

— Я договорился о твоём пребывании в монастыре на Афон, — продолжал духовный отец. — Тебя возьмут вне очереди. Там о тебе хорошо позаботятся. А как отдохнёшь и подлечишься, так и возвращайся в университет. Будешь продолжать свою муч… — Святой отец прокашлялся и поспешил поправить себя: — Мирскую жизнь. Мы с отцом Афанасием будем тебя ждать. Ну, вставай, а то простудишься на холодной земле.

Кто-то с двух сторон подхватил Никоса под руки и поднял с земли. Он огляделся. Рядом стояли Ставрос и Мария.

— С возвращением, братик!

Мария обняла Никоса, потом сделала шаг назад и перекрестила перед ним воздух.

— Ужасно выглядишь, — Ставрос похлопал брата по плечу, — совсем от моих рук отбился!

Никос ничего не понимал. Как они тут оказались? Что за бессмыслицу несут? Где участники праздника? Где его сын? Мать, Кейси, Лука… Пифия… Нимфы… Неужели ему это всё приснилось?

— Где Афродита? — тихо спросил он.

— Кто? — переспросил Ставрос. — Что ты там бормочешь?

— Где Афродита? Моя… — Он осёкся. — Однокурсница.

— А, рыжая? А… её здесь нет. Откуда ей тут взяться?

Было видно, как Ставрос напрягся.

— А я что здесь делаю? — спросил Никос сестру.

— Ты потерялся. Мы тебя искали несколько дней. Местные лесники нашли тебя лежащим без сознания. Хорошо, что студенческий билет был при тебе, и нам тут же сообщили. Ну и напугал же ты нас, братишка!

Никос задумался, сильно болела голова, хотя мысли были ясные.

— А где мама? — спросил он и потянулся к затылку.

Но руку мгновенно перехватила Мария и, словно утешая, стала поглаживать его пальцы:

— Дома, а где ей ещё быть? Извелась вся, между прочим! Давай садись в машину, поехали скорей домой!