Там, где живут боги

— Послушай, что я тебе скажу, брат Лука. Послушай внимательно, такого твои профессора-теологи не расскажут. — Филипп налил обоим ещё вина, отпил хороший глоток и начал свою речь: — Я, как и все, в младенчестве был крещён. В детстве меня водили в церковь, а в молодости я даже венчался. Но всю жизнь как будто что-то грызло меня изнутри. На ежедневных школьных молитвах мне хотелось бежать, на Пасху в храме — спать, а перед причастием — есть. И за всё это мне было стыдно. Как будто мне нужно было держать перед священником ответ за всё, что бы я ни совершил. Я чувствовал угрызения совести. Я боялся всего, и чем больше рос этот страх, тем желаннее казался грех… Пока не встретил ту единственную, которая освободила меня, выхватив из этого замкнутого круга…

Филипп посмотрел в сторону, где весело болтала полная, черноволосая женщина в льняном сарафане и с множеством браслетов на запястьях.

— Да, да, друг мой. Женщина открыла мне истину! Православие — это рамки, противочеловеческие и противоестественные. Христианство учит блюсти порядок, но оно боится увидеть и принять частицу тьмы в себе. В каждом из нас есть своя тайна, которую мы должны разгадать, принять и полюбить. Вот так, Лука, каждый человек должен найти и признать в себе свою тёмную сторону. А если мы откажемся принимать и отвергнем в себе данную Богами и природой эту самую свою вторую сторону, то погибнем. Если же признаем тьму, древнюю и дикую силу, как часть себя, а потом обуздаем её, вместо того чтобы стыдливо отводить глаза, то будем спасены. Мы — греки, друг мой, и если мы не познаем истинное безумие свободы, то не достигнем совершенства. Сегодняшние христиане остерегаются двух крайностей: либо внимают голосу рассудка, либо не слышат его совсем. Воспринимая свои желания как что-то постыдное, они забывают про настоящие чувства, дарованные им Богами. Мы все смертны, а наша жизнь ничтожно коротка. Прожить её надо с радостью и достоинством. Так, как жили и живут наши Боги Олимпа.

Филипп остановился и посмотрел на своего молчаливого собеседника, который с широко раскрытыми глазами внимал каждому его слову. И это была не аллегория, он говорил серьёзно.

— Твой друг Никос на пути к спасению. Его ведёт за собой сама Богиня! Кейси благословенна ею же, и тебе посчастливилось встать на этот путь. За безрассудство! За Бога Диониса!

Филипп высоко поднял стакан с вином, отпил глоток и выплеснул остаток в море.

— Ну, хватит болтать, иди к своей женщине, разбуди в себе Зевса! — неожиданно закончил Филипп и, заговорщически подмигнув, сам двинулся в направлении брюнетки в сарафане.

Это был самый яркий и незабываемый вечер в жизни Лукаса. Кейси была ласковой и податливой. Она любила его всем своим существом, так, как велела ей её женская природа. Миф и реальность переплелись в голове Лукаса и соединились воедино.

На палубе, держась за металлический борт яхты и с отвращением глядя на беспричинное пьянство, стояла Мария. Её тошнило то ли от морской болезни, то ли от странной компании, в которую, по её мнению, вселились бесы.

— Что стоим, красавица? Где твой стакан? Во имя Диониса, выпей вина! — К Марии подошёл радостный мужчина с кувшином в руке.

— Я не пью! — отрезала та.

Мужчина налил себе вина, расплескав красные капли по полу и своей одежде.

— Вино — нектар Богов, не бойся его, дорогая деспенис40 Венети!

— Спасибо, дорогой кириос41 Минелай, только я, видишь ли, смертная и предпочту выпить соку! — отрезала Мария и удалилась в каюту.

Никос держал штурвал, пока все дремали. Он думал о том, где сейчас Афродита. Жива ли? Хотя как он смел в этом сомневаться? В голове по привычке всплыли слова молитв. Совсем недавно они бы ему помогли. Только парень с грустью понимал неуместность и сюрреалистичность места и времени. Никос снова боялся. Но уже не за свою грешную душу. Она ему больше не принадлежала. Душа Афродиты ему была сейчас намного важнее. Кто её забрал? Куда? Угрожает ли ей опасность? Или она надёжно укрыта от человеческих глаз? «Отче наш…» — совсем не к месту пронеслось в мозгу. Глаза стали слипаться…

Вдруг между ступней скользнуло что-то твёрдое и холодное. Инстинктивно Никос отпрянул. На палубе лежала змея. Она подняла голову и зашипела: «Мойры не дадут тебе счастья!» — «Что?! Кто ты?! Ты говоришь?!» — «Я — Гармония, дочь Афродиты и Ареса. Ты — Спаситель, но ты погибнешь, как и все мессии. Афродита хотя и дарит любовь, сама в любви несчастна. Она понесёт наказание за содеянное, а ты будешь принесён в жертву ради сохранения человечества на Земле». — «Какое наказание? Где она сейчас? Она несчастна из-за меня?! — Никос, услышал только то, что касалось его возлюбленной. — Как её спасти?»

— С кем ты говоришь, сынок?

Никос смотрел на пустую палубу. Змея исчезла.

— Мама? Тут только что была змея!

— На корабле? Мальчик мой, ты много выпил?

— Вообще-то я совсем не… — Он увидел беспокойство в глазах матери. — Да, наверно, так…

— Гляди, мы приближаемся! — воскликнула Деспина, протянув в море руку.