Там, где живут боги

— Он уже зачат! — воскликнула Афродита.

Все повернулись к молодой Богине, от которой исходил свет. Её глаза сияли, лицо излучало абсолютное счастье. Если совершенная красота имела пределы, то сейчас она достигла их и, переливаясь через край, благоухала сладкими ароматами. Афродита светилась всеми гранями любви: страстной, нежной, отчаянной, всепоглощающей, материнской… Она провела ладонью по слегка округлившемуся животу, в котором билось маленькое сердце.

Громовержец встал с трона и подошёл к молодой Богине:

— Ты далеко зашла в своём произволе, дочка. Почему ты не спросила меня?

— Ты бы не позволил.

— Так и есть. Теперь ты должна понести наказание.

— Да, отец.

— Постой! — крикнул Аполлон. — С ней говорил Оракул. Судьба Земли уже предрешена. Афродита родит полубога, который спасёт мир от грядущей катастрофы. Он победит Хаос!

Глава 30 Чистилище

Кладбища на Афоне не было. Из-за каменистой породы копать могилы было трудно, поэтому монахи пользовались временными ямами, в которые помещали усопших на три-четыре года. Покойники сменяли друг друга, как только их кости полностью избавлялись от остатков плоти, на что указывала их белизна. Если после вскрытия могилы останки были чистыми, значит, душа покинула тело и отлетела в Рай. И только тогда мощи извлекались, омывались и складывались в деревянный ящик. Отдельно от черепа. Святые головы хранилась на полках как реликвии, с вырезанными на них крестами и именами тех, кому они принадлежали.

Только ни Сапфо, ни Александр об этом не знали.

— Где мы? — в ужасе спросила Сапфо.

В воздухе витал затхлый запах смерти. С многочисленных стеллажей по всему периметру небольшого помещения, в котором они оказались, на них смотрело черными глазницами с полсотни черепов.

Александр подошёл ближе и стал их внимательно разглядывать:

— Интересная коллекция. Смотри, Милочка, вот этому уже больше ста лет, а этого выкопали совсем недавно.

— Ты больной? — Девушка не собиралась делать и шагу, чтобы приблизиться к полкам с монашескими черепами. — И никакая я тебе не Милочка.

Украинец проигнорировал её слова и ещё пристальнее стал вглядываться в останки.

— Слушай, ты, биолог, может, всё-таки пойдём на выход? Музей не вечно будет открыт.

— Остеолог.

— Что?

— Остеология — наука, изучающая костную ткань. А я — врач. Хирург.

— Тем более. Вырезать, как видишь, там уже нечего. Все случаи здесь безнадёжные.

— Да, ты права.

— Ещё бы!

— В смысле, что надо выбираться. Я уже проголодался.

— Глядя на череп? А я вот теперь долго не смогу есть.

— Пошли! — скомандовал Александр, и только они собрались идти к выходу, как вновь услышали шаги. На этот раз совсем близко.

Александр выключил фонарик и, быстро сменив траекторию, прильнул к стене. Сапфо вжалась в щель между стеллажей. В следующее мгновение в хранилище зашли два человека: один — в черной рясе, а другой — в синем плаще.

— Надо полагать, это последнее пожертвование, мой дорогой друг? Вам сейчас самим будет нелегко.

— Поживём — увидим, Панкратий, как Богу будет угодно. Ваше дело — молиться, наше — предоставлять вам для этого все удобства.

— Чем мы и занимаемся непрестанно. Господь тому свидетель.

Монах сунул длинный ключ в щель на одной из полок, и стена повернулась, открыв несколько ячеек. Пересчитав денежные купюры, игумен перетянул их резинкой и положил внутрь рядом с другими внушительными пачками.

— Никос совсем сник, — заметил Панкратий, — надо бы с ним поговорить.

— С ним всё будет нормально, патер, он весь в молитвах.

— Дай-то Бог, дай-то Бог… — задумчиво протянул Панкратий. — Не разочаруй нас, Ставро, нельзя упускать такую возможность. Первый молодой монах в истории, сведущий в современных технологиях и науках, да ещё и девственник. Он должен всколыхнуть общественность своим примером и потянуть за собой молодёжь. Людям нужен новый лидер. Кто-то вроде нового пророка. Православная церковь теряет свою мощь, а люди, соответственно, веру в неё. Чтобы вернуть силу православию, человечеству нужно чудо. Понимаешь, о чём я толкую, брат? А то ишь, некоторые моду взяли, слыхал? В язычество ударились и иностранцев туда тянут. Крестят, женят, обряды священные прямо на глазах у христиан свершают, совсем страх потеряли! А средств сколько уходит не туда!

— Это временно, наставник, не переживай. Мы их уничтожим.

— Не стоит тратить на них силы, Господь им будет судьёй. Ты, главное, брата своего побереги, а о его душе уж мы здесь позаботимся. Где он, кстати, сейчас?

— В церкви, скорей всего, или в часовне. Пойду его разыщу.

— Разыщи и приведи его ко мне, я с ним потолкую.

Сапфо тряслась всем телом так, что с полок, казалось, вот-вот посыплются святые черепа и покатятся, как шары для боулинга. Священник запер тайник, и он и его собеседник двинулись к выходу. Едва шаги затихли, как Сапфо обхватила голову руками и, вздохнув, произнесла:

— Мне конец!

Александр зажёг фонарик и направил его в то место, где открывалась стена. Замочную скважину он сразу и не заприметил — она была хорошо замаскирована под одну из глазниц.

— Та-а-ак, надо полагать, вместо Никоса приехала ты… А этот Ставрос тебе кто?