Там, где живут боги

В синеве на горизонте показались белые домики острова Миконос. За ним в нескольких милях находился священный Дилос.

Значит, всё-таки Мойры. Конечно же Богини Судеб! Его карма была предначертана. Он — мессия. Он — будущий Спаситель. Никос полной грудью вдохнул влажный морской воздух, а потом медленно выдохнул вверх тёплую струю. «Я готов», — с облегчением подумал он.

Его жизнь вновь приобрела смысл.

Из каюты доносился запах свежезаваренного кофе. На палубу вышла Олимпия из Литохоры, одетая в белую древнегреческую мантию, и принесла Никосу на блюдце маленькую чашечку с бодрящим напитком. За ней последовали остальные. Все уже переоделись, даже для Лукаса нашлись белые хлопковые штаны и льняная рубаха. На голову он водрузил себе лавровый венок. Его лицо сияло довольной улыбкой. Кейси тянула его за руку и показывала пальцем на горизонт:

— Дилос! Лука, мы приплыли!

— Эй, Нико, ещё немного, и ты встретишься со своей Афродитой! — крикнул Лукас, хлопнув друга по плечу.

Никос выдавил из себя улыбку. Он почувствовал зависть при взгляде на пару, состоявшую из обоих смертных. «Пусть у них всё будет хорошо», — подумал Никос и впервые глянул на небо. Среди белых облаков отчётливо вырисовывалась макушка Олимпа.

Глава 32 Гера

Ставрос лежал в реанимации. Его состояние стабилизировали врачи ещё в вертолёте «скорой помощи», сейчас он был обездвижен и прикован к кровати. Его лицо было перекошено инсультом, правая часть парализована, ко всему телу подключены провода, в носу — кислородные трубки. Ставрос водил глазными яблоками во все стороны в поисках Сапфо. Взгляд наткнулся на статную, очень высокую, но невероятно красивую женщину неопределённого возраста. Она стояла в тёмно-синем хитоне, с диадемой в чёрных волосах, перед больничной койкой и, не мигая, смотрела перед собой. Её холодный взгляд навевал ужас. Рядом с ней находился страховидный горбатый и лохматый здоровяк.

— Живой? — спросила женщина.

— Вроде, — услышал Ставрос свой голос, раздавшийся где-то внутри сознания. — А вы кто?

— Я — Верховная Богиня Олимпа Гера, глупый ты человек! А это — Бог Огня и мой сын Гефест.

— Вы что, издеваетесь? Нет, я, наверное, сплю. Я понял — я в коме!

— Упрямый осёл! Сколько тебе ещё надо времени, чтобы понять, что ты и тебе подобные не единственные на этой Земле? — сказала женщина и недовольно, вполне по-человечески закатила глаза. — О великий Хаос! Ну почему им легче поверить в воскресшего Иисуса Христа, в святых духов и даже в чертей с рогами, чем в Богов Олимпа?

Она злилась, при этом, казалось, увеличивалась в размерах.

Горбун взял женщину за руку.

— Слушай внимательно, смертный, и запоминай: я помогу тебе вернуть здоровье и справиться с двумя мерзавками, которые в последнее время контролируют твою жизнь. Одна из них — из моего мира, а вторая так же ничтожна, как и ты. Я рассчитываю на тебя, и лучше тебе меня не разочаровать.

— И что же я должен делать? Если вы не заметили, я парализован как минимум наполовину. А в таком виде я уже ни одной шлюхе не годен.

Ставрос язвил?! Но кому? Кажется, мозг отказывался верить в то, что герои мифов говорили с ним сейчас в больничной палате.

— Подойди, Асклепий, — велела кому-то Гера.

Какой-то полуголый гигант положил свою широкую ладонь Ставросу на грудь. Кровь закипела в жилах больного, которые тут же набухли, готовые разорваться, дыхание участилось в страшной агонии, мышцы напряглись, натянув кожу до предела. Ставрос вскочил на ноги, опрокинув штатив с капельницей, который с грохотом упал на пол. Провода сорвались с его тела и обречённо повисли на мониторе. Он стоял перед Герой, раздувая ноздри и сжав кулаки до боли.

— Первая причина устранена, ты здоров как лошадь. Теперь твоя очередь, ничтожный человек. Люди потревожили нас, вздумали вернуть доверие древних Богов, чтобы создать себе новых героев. Они хотят использовать божественный ген Ихор ради кровосмешения и формирования новой расы. Вспомнили предатели, кому были обязаны победами в битвах и процветанием самой развитой цивилизации на Земле! Но не быть тому! Возвращайтесь к своему Богу, пусть Он защищает вас, а настоящих Богов оставьте в покое!.. — Голос женщины звенел в оконных рамах, искрился в лампах на потолке, её глаза отражались в стеклянных колбах, висевших на штативах, и метали искры. Электрическое напряжение не выдерживало, лампы мигали во всей палате. — Ты соберёшь всех ваших лжепроповедников, от дьякона до патриарха, от монаха до архимандрита, и передашь им мои слова. Пусть они соберут все свои писания, всю власть и силу и выбьют из голов греков идею вернуть себе Олимпийских Богов, как и силу Ихора! Если понадобится, то пусть сожгут неверных на костре, им не привыкать! Зевс не должен покидать Олимп, слышишь меня, несчастный? Он — мой!

Ставрос наполнялся силой всё больше и больше. Его глаза налились кровью. Он почувствовал себя Гераклом. Нет, он стал чем-то большим. Минотавром, извергающим огонь из ноздрей! Он был готов на всё, хотя не совсем ясно понимал на что именно. На какое-то время Ставрос почувствовал себя Богом!