Читаем Там моя мама живёт полностью

Программа для трехлетки, после техникума они учились не пять лет, как мы, а всего три года, была составлена с включением базовых школьных предметов: химии, английского языка, математики, физики. Понятно, что в техникуме никто не делал упор на их изучение, и давались они ребятам теперь с трудом. Мне было достаточно легко слиться с их группой, поэтому иногда я помогал им на контрольных срезах и на зачётах по предметам. Однажды я вытащил всю группу на зачёте по английскому языку, каждому из них давали небольшой кусочек текста, необходимо было перевести и зачитать перевод преподавателю. Сидя в аудитории на задней парте, я диктовал то сидящему слева, то сидящему справа по одному предложению, они очень быстро записывали и шли отвечать с готовым текстом. В общем, между нами сложилась крепкая дружба, вся группа знала меня в лицо и очень уважала.

На одном из мероприятий землячества студентов из Бурятии мне предложили сходить на дискотеку в местный клуб вместе со всей группой. Дело было в субботу вечером, у меня был на работе выходной, и я решил, что это хорошая идея. Довольно быстро добравшись до клуба, мы заполнили собой почти всё помещение. Нас было человек двадцать, и здесь кучковалась ещё и местная молодёжь, но я не думаю, что мы как-то особо мешали друг другу. Однако очень скоро вечер перестал быть томным. Вычислив меня как звено, отличающееся от компании бурятских парней и девушек, какой-то верзила стал толкать меня и взглядом приглашать на выход из заведения. В принципе, я понимал, что ничего хорошего меня на улице не ждёт, вроде каких-то дежурных попыток вымогательства денег, но трусить и убегать никогда не было в моих правилах. Вытолкнув меня наружу и преграждая мне пути для побега, верзила достал из кармана кастет и начал примерять его то на левую, то на правую руку, объясняя мне всю ничтожность той суммы, которая будет вынута у меня из кармана.

Внезапно из клуба высыпала вся группа бурятов и взяла нас с верзилой в аккуратный кружок. Я был абсолютно уверен, что драки не избежать и агрессор попытается хотя бы защитить свою поруганную честь и вмазать кастетом по нескольким лицам. Но тут слово взял мой сосед по комнате Миша: он развернул наш диалог на сто восемьдесят градусов и объяснил верзиле, что любому человеку в городе, который попытается связаться со мной или с его товарищами по группе, будет так плохо, как никогда и не снилось. Разумеется, Миша разбавлял суть сказанного доступной ему лексикой по фене, чтобы верзиле было легче переварить. Как ни странно, хулиган убрал кастет и поспешил ретироваться, мы же все вернулись в клуб.

В пику этой истории хочу рассказать другую, когда мне было стыдно за своих одноклассников. Все происходит зимой. Точно такая же дискотека в клубе, но в Ачинске, не помню, в каком мы классе, но нам по семнадцать лет. Все танцуют, общаются, я замечаю, что парней из моего класса в помещении нет, может быть, все они двинули на улицу глотнуть свежего воздуха. Я одеваюсь, выхожу на площадку перед клубом и вижу точно такой же кружок. Вхожу внутрь, вижу всех моих одноклассников и других парней из нашей школы, а в центре какой-то коротышка явно младше нас лупит ногами Серёгу из моего класса, а тот стоит и то ли от неумения драться, то ли от эмоций никак не закрывается и не отвечает. Я отвешиваю коротышке пинка, вытаскиваю Серёгу из круга и начинаю уводить его от возмущенной ватаги. В след мне кричат что-то наподобие «сами разберутся» и «ты не должен был влезать», но мне так обидно из-за предательства одноклассников, что я не отвечаю и иду вместе с Серёгой до его дома.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии