Там мы стали другими

Твой поезд покидает станцию «Фрутвейл», что заставляет тебя думать о районе Димонд и о Виста-стрит. Вот где все это произошло, где жила и умерла твоя семья. Твоя старшая сестра, Делонна, крепко подсела на пи-си-пи – «ангельскую пыль». Именно тогда ты понял, что не нужна религия, чтобы быть убитым демонами. Однажды после школы Делонна выкурила слишком много пи-си-пи. Она вернулась домой, и ты сразу догадался, что она не в себе. Увидел это в ее глазах – в них не было Делонны. А потом раздался ее голос, низкий, глубокий, гортанный. Она кричала на отца, и он кричал в ответ; она велела ему заткнуться, и тогда он действительно заткнулся, испугавшись этого голоса. Она сказала ему, что он даже не знает, какому Богу поклоняется, и вскоре после этого Делонна лежала на полу в комнате твоей сестры Кристины, с пеной на губах. Твоя мама вызвала экстренную молитвенную помощь, и они молились над ней, а Делонна пенилась и корчилась, и в конце концов успокоилась, когда кайф прошел, наркотик ослабел, ее глаза закрылись, и эта дрянь ее покинула. Когда она очнулась, ей дали стакан молока, и, когда к ней вернулись обычный голос и живые глаза, она ничего не смогла вспомнить.

Ты помнишь, как мама говорила, что принимать наркотики – все равно что пробираться в царство небесное под вратами. Тебе казалось, что это больше похоже на царство ада и, возможно, это царство больше и страшнее, чем мы можем себе представить. Может, все мы слишком давно говорим на ломаном языке ангелов и демонов, чтобы знать, что мы и кто мы, чтобы разобраться в том, что произносим. Может быть, мы никогда не умираем, но меняемся, вечно пребывая в Состоянии, даже не подозревая, что там находимся.

Ты выходишь из вагона на станции «Стадион» и шагаешь по пешеходному мосту, чувствуя, как порхают бабочки в животе. Ты хочешь и не хочешь идти туда. Ты хочешь играть на барабане, но и хочешь слышать барабанную дробь. Не свою игру, а сам барабан. Звук большого барабана, который зовет на танец и заставляет танцевать. Ты не хочешь, чтобы тебя увидел кто-нибудь с работы. Стыд за собственное пьянство и появление на работе с запахом алкоголя все еще слишком давит на тебя. Нападение летучей мыши и расправа над ней на глазах у всех – тоже часть этого стыда.

Ты проходишь через металлодетектор, и твой ремень вынуждает тебя сделать еще один проход. В следующий раз он реагирует на мелочь в кармане. Охранник – темнокожий старик, и его, похоже, не волнует ничего, кроме звукового сигнала детектора.

– Вынь все, все, что у тебя в карманах, вынь, – торопит он.

– Это все, что у меня есть, – говоришь ты. Но, когда проходишь через рамку, она опять пищит.

– Тебе когда-нибудь делали операцию? – спрашивает парень.

– Что?

– Не знаю, может, у тебя в голове металлическая пластина или…

– Нет, приятель, во мне нет никакого металла.

– Тогда мне придется тебя обыскать. – Старик говорит так, будто это твоя вина.

– Валяй. – Ты поднимаешь руки вверх.

Он похлопывает тебя сверху вниз и жестом приглашает снова пройти через рамку. На этот раз, когда она опять подает звуковой сигнал, он просто машет рукой, пропуская тебя.

Отойдя шагов на десять, ты смотришь под ноги и понимаешь, в чем дело. Твои ботинки. Стальной носок. Ты начал носить их, когда получил работу. Джим посоветовал. Ты уже готов вернуться, чтобы сказать об этом парню, но это уже не имеет значения.

Ты находишь Бобби Большого Жреца под навесом. Он кивает в знак приветствия, а потом наклоняет голову в сторону барабана. Никакой светской беседы.

– Грандиозная вступительная песня, – говорит тебе Бобби, потому что все остальные уже знают. Ты берешь свою колотушку и ждешь, пока все соберутся. Ты слышишь звук, но не слова, которые произносит ведущий пау-вау, и следишь за рукой Бобби. Когда он взмахивает своей колотушкой, твое сердце как будто останавливается. Ты ждешь первого удара. Ты мысленно молишься – никому и ни о чем. Ты расчищаешь путь для молитвы, убирая с дороги все наносное. Твоей молитвой станут барабанная дробь, песня, точное соблюдение ритма. Твоя молитва начнется и закончится с песней. Сердце ноет от нехватки воздуха, когда ты видишь, как поднимается колотушка Бобби, и ты знаешь, что они идут, танцоры, и, значит, пора.

Часть IV Пау-вау

Человек должен долго мечтать, чтобы действовать с размахом, а мечты взращиваются в темноте.

ЖАН ЖЕНЕ

Орвил Красное Перо