Там мы стали другими

Она видит стрелков, обводит глазами поле тел, пытаясь обнаружить цвета регалий Орвила на земле. Они особенные, потому что в них присутствует ярко-оранжевый, почти розовый оттенок оранжевого, который обычно не встречается в регалиях. Ей не нравится этот цвет, что облегчает задачу различить его в этом пестром море.

Прежде чем Джеки смеет признаться себе, что это он, прежде чем может почувствовать, подумать или решить что-либо, она устремляется к своему внуку. Она знает, как рискованно идти по полю. Идти под пули. Но для нее это не имеет значения. Она не замедляет шага. Ее взгляд прикован к Орвилу.

Его глаза закрыты, когда она подходит к нему. Она прижимает два пальца к его шее. Пульс есть. Она кричит, взывает о помощи. Но в ее крике нет слов. Этот звук идет из-под ног, вырывается из самой земли, и с этим звуком Джеки поднимает на руки тело Орвила. Она слышит выстрелы за спиной, пока несет тело внука к выходу.

– Простите, – говорит она, пробираясь сквозь толпу. – Пожалуйста.

– Кто-нибудь! – слышит она свой крик, когда выходит на свободу. А потом она видит их. Прямо у входа. Лутера и Лони.

– А где Опал? – спрашивает она. Лони плачет. Он показывает в сторону парковки. Джеки переводит взгляд на лицо Орвила. У нее трясутся руки. Лутер подходит и обнимает ее за плечи, смотрит на своего брата.

– Он белый, – говорит Лутер.

Когда подъезжает машина Опал, Джеки видит Харви – он бежит к ним. Она не знает, зачем он здесь, почему она зовет его по имени, машет ему рукой. Они все загружаются на задние сиденья фургона «Форд Бронко», и Опал жмет на газ.

Блу

Блу и Эдвину удается довольно быстро добраться до ее машины. Эдвин еле дышит и выглядит довольно бледным. Блу пристегивает его ремнем безопасности, заводит мотор и мчится в больницу. Она покидает стадион, потому что еще не слышала звуков сирен. Она уезжает, потому что Эдвин развалился в кресле, и его веки полузакрыты. Она везет его сама, потому что знает дорогу и может добраться туда быстрее, чем кто-либо, даже те, кто еще не приехал.

Когда стрельба прекратилась, Блу едва могла разобрать, что Эдвин кричит ей с земли.

– Нам надо ехать, – сказал Эдвин. Он говорил о больнице. Он хотел, чтобы она отвезла его. Он прав. Они не успеют вовремя пригнать на стадион достаточное количество машин «Скорой помощи». Кто знает, сколько там жертв. Эдвину хватило одного выстрела – в живот.

– Ладно, едем. – Блу попыталась помочь ему подняться, обхватила рукой за плечо и потянула. Он слегка поморщился, но в целом держался по-мужски невозмутимо.

– Надави посильнее, чтобы она не так кровоточила, – сказала Блу. Эдвин прижимал к животу свернутые три или четыре безразмерные футболки с надписью «Большой Оклендской пау-вау». Он протянул руку за спину, и все краски сошли с его лица.

– Она прошла насквозь, – сказал Эдвин. – Сзади.

– Хреново, – вырвалось у Блу. – Или хорошо? Черт. Я не знаю. – Блу обхватила его рукой и позволила ему опереться на нее. Так они доковыляли через весь стадион до машины Блу.

Когда Блу въезжает во двор больницы Хайленд, Эдвин отключается. Всю дорогу она что-то говорила ему, кричала на него, орала, лишь бы он оставался в сознании. Возможно, были больницы и поближе к стадиону, но она знала только Хайленд. Она держит руку на клаксоне, пытаясь разбудить Эдвина и вызвать кого-то из персонала на помощь. Свободной рукой она хлопает Эдвина по щеке. Эдвин слегка трясет головой.

– Ты должен проснуться, Эд, – говорит Блу. – Мы уже на месте.

Он не отвечает.

Блу бежит внутрь, чтобы позвать кого-то с носилками.

Когда она выходит из дверей приемного покоя, во двор заезжает «Форд-Бронко». Все двери разом открываются. Она видит Харви. И Джеки. Джеки держит на руках мальчика, подростка в регалиях. Когда Джеки проходит мимо Блу, две медсестры вывозят каталку для Эдвина. Блу сразу догадывается, что возникнет путаница. Должна ли она позволить Джеки и мальчику занять место Эдвина? Впрочем, не имеет значения, что решит Блу, потому что медсестры уже укладывают мальчика на каталку и увозят. Харви подходит к машине Блу, смотрит на Эдвина и кивает ей, показывая на него, словно говоря: «Давай поднимем его».

Харви несколько раз хлопает Эдвина по щеке, и тот слегка реагирует, но не может поднять голову. Харви выкрикивает что-то малопонятное, пытаясь позвать кого-нибудь на помощь, затем вытаскивает верхнюю часть туловища Эдвина из машины и закидывает его руку себе на плечи. Блу протискивается между машиной и Эдвином, хватает другую его руку и кладет себе на плечи.

Двое санитаров укладывают Эдвина на каталку. Блу и Харви бегут рядом, пока они катят его по коридорам, а потом заталкивают в распашные двери операционного отделения.