Там, на той стороне

Майки поглядел на сигарету так, словно забыл про нее и небрежно засунул в карман пиджака.

— Тут я не знаю… по правде говоря, ты сам должен знать ответ. И вообще, выйди уже из своей головы и посмотри на все со стороны. Это все. Понятно?

Майки потер красные глаза. В помутневшем хрусталике отражалось лицо Натана.

— Понимаешь, Натан. Я тут просто… есть, чтобы напоминать тебе, что ты не один. А если хочешь что-то изменить, придется работать над этим самому.

— Ты же и есть часть меня, ты сам это сказал, — настаивал Натан. — Я должен знать, как все исправить.

Майки устало посмотрел на Натана. — Честно?

Натан кивнул.

— Если б я знал, то давно сказал тебе. Но ты ведь не отстанешь, так ведь? Не отстанешь же?

—Никогда в жизни.

— Тогда перестань искать одобрения и ищи ответ внутри себя. Прими свои страхи. Это не конец света. Признай их и учись жить с ними.

Майки принялся отгонять муху, которая норовила сесть ему на лицо.

— А как быть с теми, кто пострадал из-за меня? — спросил Натан.

Он уже и вправду ощущал себя разорванным на части. И, кажется, боялся даже представить, что могло произойти за время его отсутствия. Он распознал в Саманте свое безумное стремление к идеалу и эгоизм, который процветал внутри него. Поклонение свои страстям. И как далеко она зашла, живя отколотой от целого. К чему это привело?

— Откуда мне знать.

Майк встал и перед тем, как уйти, махнул рукой, будто это его не касалось и вместо прощания, кинул:

— Ты вообще, в курсе, какую кашу заварил? А я не волшебник, чтобы все исправить.

Натан остался один, погруженный в собственные мысли. Его взгляд упал на зеркало, висевшее на стене. Он поднялся и подойдя ближе, вгляделся в свое отражение. Обветренное лицо, теперь выглядело болезненно осунувшемся и усталым. Он заметил в глазах безумную искру и испугался.

Я и есть тот монстр, которого боялся -эти слова внезапно и беспощадно прорвались из глубины его разума. Натан покачал головой, точно пытаясь изгнать из себя напустившееся бремя.

«Мне нужно избавиться от себя, от своей темной стороны», — думал Натан, продолжая сверлить себя взглядом.

Перед ним стоял человек, который казался одновременно знакомым и чужим. Его длинные, слегка вьющиеся волосы, придававшие когда-то опрятный вид, теперь неумело свисали по бокам. Голубые глаза, казались мутными и полны страха. И каждое их движение, напоминало ему как же глубоко он опустился.

Его собственный облик стал символом внутреннего раздора, безумия. Отчаянных попыток и желания все исправить.

Натан еще раз пристально посмотрел в отражение и вздохнул.

— Теперь, я не просто смотрю в отражение, а встречаюсь с существом, которое создал из собственных страхов.

— Все будет хорошо, кролик, — ласково проговорила Эмили, сменяя его образ в зеркале на свой.

Он уже перестал удивляться подобным вещам. В конце концов, так устроен человек и единственное, с чем он не может смериться, так это с собственной смертью.

В остальных случаях, он учиться не замечать. Будь то странные шорохи в ночи, тени, мелькающие в углу глаз, или внезапное чувство, что за тобой кто-то наблюдает, — человек находит способ объяснить все это, убаюкивая себя логикой и рациональными объяснениями.

— Выходит, в тот день, в машине, я направлял пистолет на собственный пах? — спросил с иронией Натан.

— Ты такой смешной, Натан. — захихикала Эм и исчезла. Взгляд Натана заметался по зеркалу в поиске девушки.

За спиной послышались шаги. Натан обернулся. Эмми, все еще одетая в белый халатик, смотрела на него заигрывающей улыбкой.

— Мамочка отправила меня к тебе.

Она подошла и обняла его.

— Тебя кто-то обидел, кролик? Скажи, кто тебя обидел?

Эмили выставила вперед крепко сжатый кулачок и потрясла им за спиной у Натана. – Уж я ему наваляю как следует!

С ней, он чувствовал себя так, словно попал в объятия матери. Она хотела одного, уберечь его от всего дурного, силами, которых у нее почти не было. Но ее преданность и готовность отразить любую внешнюю опасность, придавали ему уверенность, что она сможет ему помочь.

Он медленно опустил руки на ее плечи. От Эмили пахло едой. Кажется, Натан учуял запах жареного бекона и салата.

— Эмми, — проговорил он тихим голосом. — Что мне делать? Как мне отсюда выбраться?

Ее глаза, огромные и невинные, как у ребенка, наполнились слезами.

— Кролик, — она произнесла это слово так, словно оно было волшебным заклинанием и погладила его по щеке. — Ты не плохой. Ты просто потерялся. Такое бывает с каждым.

— А где Томас? — спросил Натан.

Эмми еще сильнее обняла Натана и произнесла так тихо, что он уловил еле слышное дуновение:

— Он исчез.

—А Ким?

— Она тоже исчезла.

Выходит, он умирал. Медленно, незаметно для себя и сколько еще осталось времени, до того, как дойдет очередь и до него. А если они исчезли, выходит, он никогда больше не станет прежним?

— Но… почему я раскололся? — он задал этот вопрос вслух, надеясь найти ответ.

Эмили снова погладила его по щеке. Ее прикосновение было по-матерински нежным.