Там тебя никто не ждёт

   Суетящиеся люди, весёлый колокольный звон, жонглёры и кукольники, музыка гитары...

   И только мрачный взгляд Эдварда отравлял всё радостное впечатление.

   Хм... Это ведь ещё не столица... как там её... Азвонии. Нет?

   Я перевела взгляд на виднеющийся вдали замок и вздохнула. Ничего. Прорвёмся.

   Наверное.

    Глава 14

   В зеркале отражался силуэт. Кажется, меня. Или, может, снующей взад и вперёд за моей спиной Аглаей.

   Я протянула руку и осторожно коснулась золочёной рамы. Аглая пискнула и бросилась проверять, не собираюсь ли уронить драгоценность - мутное потрескавшееся зеркало величиной с плошку.

   - Госпоша! - застонала Аглая, снова принимаясь бегать вокруг меня. - Вы есть не надо нервнишшать! Вы быть спокойна. Только спокойствие есть красота для шенщина, - глубокомысленно заключила она.

   Я хмыкнула и снова глянула в зеркало. Даже будь оно нормальным, новеньким и чистеньким, себя бы я в нём вряд ли узнала.

   Сразу по прибытии нас с Эдвардом разлучили. Я ожидала очередной каморки, только не трактирной, а замковой. Если бы! Упирающуюся меня водворили в апартаменты из трёх комнат: приёмной, спальни и будуара, выделили служанку - Аглаю - и так оставили. Хотя нет. Ещё прислали парикмахера и портного, так что уже на следующий день я обзавелась новыми нарядами. Мда... я честно пыталась объяснить, что мне нужны пара блузок и брюки, ну, почти как у Эдварда. Или всадников. Или местных стражников.

   Меня не поняли и одарили "капустными" одёжками, не шибко меня вдохновившими. Так что следующие три дня превратились в кошмар - я привыкала "это" носить. "Это" довольно сильно отличалось от того, что я одевала раньше, даже у Эда в борделе. Во-первых, добавился лишний слой (на кой чёрт?), во-вторых, - оборки, в-третьих, длина подола достигала пола, а не щиколоток, как раньше. И ещё приходилось закрывать волосы тоненькой, полупрозрачной тканью. Поверьте, это неудобно, когда на улице ранняя осень. Это ещё неудобней, когда в комнате душно и жарко. И вообще, я теперь понимаю, почему все тут так боятся вшей.

   Мои возражения и недовольства никто не слушал. Эда приводить тоже никто не желал. Они все тут притворялись глухонемыми в моём присутствии. Кроме Аглаи, но от неё помощи, как от курицы. Причём вдвойне глупой и скоростной. Как же меня донимает, когда она бегает за спиной...А-а-а!

   И окна здесь маленькие (зато много) и выходят на какую-то стену. Ну просто караул!

   - Госпоша не хочет сыграть в шахматы? - предложила вдруг Аглая, для разнообразия останавливаясь.

   "Госпоша" не хотела. После того, как эта бегунья с куриными мозгами обыграла меня три раза - три! - играть в шахматы я зареклась.

   - Госпоша не есть грустить, - вздохнула служанка. - Госпоша брать пример со Святой Алоизы.

   Я сжала кулаки. Опять Святая Алоиза!

   - Когда Святая Алоиза быть разлучена с церковью, она не есть грустить, нет! Она есть молиться и собирать еди... моно... едимоно...

   - Единомышленников, - поправила я. - Аглая, стража так и стоит у двери?

   Служанка с видом "а куда ж она денется, твоя стража" вздохнула.

   Что ж... Меня упекли в клетку, и что такого, если эта клетка золочёная? Примерно то же ждало бы нас с Эдвардом и у лорда де Лашете.

   А что с Эдом сейчас?

   - Я хочу прогуляться в саду, - объявила я.

   Аглая снова вздохнула и, шепча что-то про Святую Алоизу, шагнула к двери.

   Узникам, говорят, тоже разрешено гулять. А ещё молиться. Меня тоже отводили в какую-то церковь, но толку никакого. И исповедоваться толстому, похожему на хомяка монаху я не желала. Знаем мы их тайну исповеди! К тому же ни одной молитвы я не учила, на латыни не гвоорила, так что мы просто друг друга не поняли.

   Но, конечно, кому до этого было дело. Аглая и какой-то офицер (Или капитан. Чёрт разберётся в здешних воинских званиях) с грехом пополам объяснили, что если не исповедаться, меня объявят одержимой. Или ведьмой. Причём дикой. Я посмотрела на хомяка-монаха и решила, что ведьмой и одержимой хочу быть ещё меньше. Ну, и...хм... исповедалась. Но словах "mea culpa, mea maxima culpa" мои познания в латыни исчерпались и дальше я "исповедовалась" на русском. Объявили сумасшедшей. Класс!

   Зато разрешили гулять в саду. Маленьком, три дорожки, две беседки. Но уже что-то.

   Я чинно вышагивала рядом с Аглаей вокруг весёленького, в виде рыбки фонтанчика и смотрела, как садится солнце. Нет, природа здесь... ничего такая. Воздух ароматный, свежий. Ветер тёплый, ласковый.

   Но как же тоскливо!

   Если бы я согласилась служить Адриане, наверное, была бы свободна... Только, жаль, не от неё. Что хуже - жить в клетке или предать друга?

   Аглая давно выпустила мой локоть и бегала от фонтана до ближайшей тропинки, рассуждая о том, как Святая Алоиза собрала паству и сказала Слово. Я как раз размышляла, не подставить ли ей подножку (или это будет совсем не богоугодно и меня опять припрягут к исповеди?), когда рядом послышался подозрительный шорох.