Там за Гиндукушем

– Будете смеяться, Джон, но именно за успехи в медицинской практике. Консул турецкий в Тегеране из Парижа привез некую заразу. Успел передать её своим двум жёнам. К врачу обратиться побоялся, знал, старый еврей Бен Рабинсон на англичан работает. Нашел меня. Слава Всевышнему, помиловал их от сифилиса, и даже от гонореи. Зараза была попроще, какая-то гнилостная инфекция, даже без имени, в новейших справочниках не нашёл. Выгнал в трое суток настойкой из китайского лимонника. Из Маньчжурии привёз. Правда, заканчивается, заказать бы ещё надо. По двадцать капель два раза  в день. Правда, самому консулу и его жёнам пришлось трое суток без сна провести. Сильное тонизирующее. Ну, и я рядом с консулом. Узнал много нового. В Центре были моей работой весьма довольны. Чином подполковника удостоили и должностью начальника нашей группы!

– Замечательно, – прокомментировал Кудашев.

Он слушал внимательно, но некоторое беспокойство уже свило в его душе своё гнездо. Беспокойство исходило напрямую от откровенности Калинина. Откровенности, граничащей с вульгарным бахвальством, несовместимым с работой разведчика. Впрочем, это мог быть просто приём, направленный на проявление ответной откровенности Кудашева. Начальник должен знать, чем живёт и дышит его подчинённый!

Пришёл черёд отчитываться Кудашеву. Разложил уже расписанные на бумаге тезисы по каждой теме. Рассказывал по существу, только факты. Эмоциональная составляющая, обычно присутствующая у любого рассказчика, была исключена напрочь.

Тем не менее, Калинин слушал Кудашева с выражением лица зрителя, уставившегося на экран синема с Иваном Мозжухиным.

Под утро Калинин подвёл черту под отчётом Кудашева:

– Хорошо, я всё понял. На первый раз достаточно. Сегодня, ближе к ночи продолжим предметно. Вам задача на завтра. Первое: прикажите своему ассистенту перефотографировать все листы Отчётов акционеров «Англо-персидской нефтяной компании». Пусть отпечатает максимально уменьшённые, но хорошо читаемые фотокопии на кодаковской плёнке. Подлинники вернёте генералу Фальконеру. Второе: то же самое – с вашими тезисами по собственному отчёту. Подлинник сожжёте. Третье: составьте для Центра прошение о работе с Фальконером. Я не знаю, как в Центре отреагируют на вашу инициативу. Микроленты завтра же будут мною отправлены в Санкт-Петербург! На будущее: без решения Центра, без моей команды вы не станете предпринимать ни одного сколь либо значительного действия. Успокойтесь. Станьте тем, кто вы есть по легенде. Это приказ!

Кудашев молча кивнул головой. Калинин продолжил:

– В каравансарае уже обустраивается мой человек. Помощник-лаборант. Знаком с микроскопом, имеет понятие о сублимации. Почти фармоколог. Проверенный, преданный. Снимает две комнаты. У вас пробуду дня два, три. Потом перееду в каравансарай, займусь целительством. Меня там давно знают. Хворых постыдными, по научному – венерическими – болезнями будет много. Абсолютное невежество в вопросах половой гигиены. Сифилис, конечно, не моя тема, но диагноз ставлю. К нужному дипломированному врачу направлю… Прочие инфекции мочеполовой системы лечу отварами трав, плодов, просвещением соответственным. За неделю исцелённые исфаханцы набьют мою тыкву табиба серебром по самую пробку. Не поднять!

– Не может быть! – попытался улыбнуться Кудашев. – В тыкве, на мой взгляд, не менее литра. Это в серебряных полтинниках должно быть более пятисот монет по девять грамм – четыре с половиной килограмма серебра или двести пятьдесят русских рублей. Двухмесячное жалование армейского подпоручика!

– Позавидовали? Подождите, мы с вами сработаемся – в Персии эмирами жить будем! Не хотите пойти к табибу подмастерьем? Научу отвары готовить, травы понимать, смеси составлять. Держитесь меня, Кудашев! Жить нужно сегодня, а не мечтами о будущем. Я и в Турции, и в Персии, как рыба в воде. Лучше меня никто из европейцев не знают ни Тегерана, ни Исфахана. За что и начальство ценит, и я сам свою лепёшку с мёдом имею. Мы с вами здесь такие дела завернём – в Россию миллионщиками вернёмся. О государевом жалованье и пенсионах и думать забудем! Слышали что-нибудь об австрийском агенте Арминии Вамбери?

Кудашев отрицательно покачал головой.

– А роман английский сэра Джозефа Редьярда Киплинга «Ким» не читали?

Кудашев повторил жест.

– Боже мой, – Калинин сжал руки в театральном жесте отчаяния, – Во, сегодня разведчики пошли! Вас учить и учить ещё. Ладно, не робейте. В обиду не дам.

– Я не забываю, что вы – мой начальник, а я – ваш подчиненный, – сказал Кудашев. А про себя подумал: «Однако, человеку улицы, табибу-народному целителю из обрезанных греков, в общество английских аристократов путь закрыт. Никогда Иса Муслим-табиб Родоси не смог бы получить в собственные руки отчёты акционерам «Англо-Персидской нефтяной компании»!

На том, свой первый разговор офицеры для особых поручений Первого квартирмейстерства Главного Управления Главного Штаба Российской империи в персидском Исфахане и закончили.

***

Трое суток прожил Калинин у Кудашева.