Там, за зорями. Пять лет спустя

— Ты повторяешься! — перебила его девушка. — Я еще не так повторюсь, когда доберусь до тебя!

— Если доберешься, — как-то уж слишком обреченно вздохнула Злата и услышала, как мужчина усмехнулся.

До делянки Дорош все же дошел, но дальше все оказалось намного сложнее. В каком направлении шла Злата, он не знал, как не знал толком и леса.

Виталя рисковал заблудиться в лесу и понимал это, но, несмотря на одолевавшую его бессильную ярость, не мог бросить Полянскую в лесу. Нет, конечно, милиция прочешет лес и обязательно найдет ее, но не мог же Дорош стоять в стороне и ждать. Вместо этого он пробирался сейчас сквозь кустарник, пригибая ветки, шел вперед, звал Злату, прислушивался, снова набирал ее, менял направление и чувствовал, как нарастает беспокойство — надвигался вечер.

Выбравшись из зарослей орешника, Злата опустилась на корточки и прислонилась спиной к березе. Обхватив себя руками, девушка замерла и огляделась вокруг. Предзакатные лучи солнца, проникая сквозь ветки деревьев, заливали все вокруг золотисто-багряным светом. У каких-то неведомых лесных цветов лениво жужжала пчела. Где-то над головой, меж ветвями березы, тинькала птица. На папоротник уселась бабочка с яркими «глазками» на крылышках и замерла. С веточки на паутинке спустился паук. Лес затих, утомленный полуденной жарой. Злата, позабыв о недавних тревогах и страхах, поглядывала по сторонам, наблюдая за возней насекомых, почти невидимой и не замечаемой людьми жизнью леса, чувствовала, как умиротворение проникает в душу. Как часто, закрутившись в суете, в делах насущных и неотложных, мы забываем, что человек ведь не часть цивилизации, он часть природы, окружающей его. И как редко теперь удается, настроившись на нужный лад, почувствовать ту неразрывную связь с землей, лесом, небом, водой, ощутить единение и силу, которую дает соприкосновение с природой.

И вдруг Злате почудилось, что ее зовет Виталя, и, поднявшись на ноги, она откликнулась в ответ. Скоро Злата услышала, как где-то в глубине леса затрещали сухие ветки и испуганно взметнулась стайка птиц. Под папоротник убежала ящерица, замершая у пня, вспорхнула бабочка. Полянская огляделась по сторонам и увидела, как из-за зарослей орешника показался Виталя. Он не сразу увидел ее, достал из кармана телефон, набрал ее номер и, услышав мелодию мобильного, усмехнулся сам себе и двинулся в сторону Златы. Все это время девушка смотрела на него и чувствовала, что от недавней обиды не осталось и следа. Она смотрела, как он шел и хмурился, бросая на нее злые взгляды, не предвещающие ничего хорошего. Уголки губ его были мрачно опущены, а руки в карманах брюк сжаты в кулаки.

Но губы Полянской все равно расплывались в глупой улыбке. И даже не потому, что рада была своему спасению, хотя, конечно, была рада. Дорош волновался и боялся за нее, и, не дождавшись спасателей, сам бросился ее искать. Это было так приятно, так грело душу…

— Ну и чего ты стоишь? — ворчливо спросил мужчина, подходя к ней. — Или ты до темноты собираешься бродить по лесу? Не надоело еще? Вот как стукну тебя сейчас! Будешь знать, как старших не слушаться! Давай за мной и ни шагу в сторону! — мужчина развернулся и зашагал в сторону зарослей.

— Так точно! — отрапортовала девушка.

Дорош замер и обернулся.

— Так, я что-то не понял, тебе что, еще и шутить вздумалось? — нахмурился он.

— Что ты! — сделала огромные глаза Злата. — И в мыслях не было!

— Смотри мне, договоришься! Не посмотрю, что тебе тридцать лет! Так поддам — мало не покажется. Пошли!

Пошли. Виталя шел впереди, а Злата семенила следом. Возможно, это было что-то нервное, но, глядя в спину Витали, Полянская чувство вала, как ее разбирает смех, и ничего не могла с этим поделать. Конечно, во всей этой ситуации не было ничего смешного, а ей хотелось смеяться.

— А между прочим, ты сам сказал, что остался в Горновке, чтобы спасти меня, если возникнет такая необходимость! — первой нарушила молчание Злата.

— Я что-то не пойму, чего это ты улыбаешься? — повернулся к ней мужчина. — Что? Я смешон, да? В моем-то возрасте бегать по лесу и искать чокнутую девицу и в самом деле смешно… Вот скажи мне, золотая моя, ты что же, действительно надеялась одна найти бабу Валю в лесу? Ты почему мне не позвонила?

— Я знала, какой будет твоя реакция! Ты бы не пошел ее искать и меня бы не пустил. А она по-прежнему где-то в лесу…

— Меня это нисколько не волнует! — отрезал Дорош.

— Я знаю! — сказала девушка и больше ничего не добавила.

Да и что тут можно было сказать? Ему действительно было плевать на всех здесь в деревне, что бы с ними ни случилось, ему было все равно. Здесь, в Горновке, мужчина всегда был сам по себе, и, возможно, за это деревенские отвечали ему тем же равнодушием. Его игнорировали, более того, просто не любили, и было за что, Злата-то знала. И только она шесть лет назад потеряла голову, влюбившись в него. Девушка вздохнула. В деревне бабульки считали ее ангелом, а была ли она таковой? Хотела быть, очень, но себе-то она могла признаться, что до ангела не дотягивала. И в этом не Виталя был виноват. Она сама.