Там, за зорями. Пять лет спустя

Старушка сошла с дорожки, дошла до беседки и тяжело опустилась на лавочку, с трудом переводя дыхание.

— Утамiлася! — сказала она.

Злата быстренько сбегала в дом и вернулась оттуда со стаканом холодного компота, молча протянула его старушке.

— Во пячэ, а! — посетовала баба Маня и с благодарностью приняла стакан. — Гэта ж калi так было, што восень такая пякучая, як летам? 3iма лютая будзе! I без снегу, вiдаць! Пагана гэта! Ну, а ты як тут? Адна? Цiмафееўна казала, Лёшка ў Мiнску? Пяе?

Злата с улыбкой кивнула.

— Да, его приглашают в клубы ночные поработать, но он вернется через пару деньков, и тогда уже я поеду. Пока приглашают, надо ездить! Что ж делать?

— Мы з Нiнай гаварылi толью ўчора пра гэта… Мо б лепш было, каб вы ў Мiнску засталiся i Машку аддалi ў школу там? У вас жа там усё… А матацца туды-сюды… Цяжка…

— Ничего, мы справимся! — Злата улыбнулась. — Наш дом здесь и Машкин тоже, а там мы квартиру Леши давно в студию превратили. Там мы можем переночевать ночь-другую, но жить с ребенком… Нет, там совершенно не те условия. Ребята-музыканты, Лешины друзья, там все время собираются, репетируют, что-то записывают, да и я тоже… А здесь Маняше хорошо. Свежий воздух, простор… Да и мы сами ни за что надолго не расстанемся с деревней. Нет, мы даже мысли об этом не допускаем! К тому же вас на кого я оставлю? — улыбнулась девушка и, присев напротив бабы Мани, вновь принялась потихоньку резать яблоки.

— Ой, маўчы лепш! — как всегда при этих словах, замахала руками баба Маня, а Злата лишь улыбнулась. — Нам ужо, качоўкам старым, на кладбiшча пара збiрацца! Хiба нам што трэба ўжо?

— А мне нужно! Нужно, чтобы вы были… Помните, вы говорили мне, о чем мечтали всегда…

— Да помню, калi ж не… Толькi не будзе гэтага нiколi Златуля. Здаецца мне, загiня дзярэўня! Ты толькi глянь — лета кончылася, i ўсе раз'ехалiся. Я калi выйду на вўлiцу у абед да калодзежа, прысяду на лаўку, сяджу, гляджу, а кругом нiводнага чалавека. I так можна дзень прасядзець i нкога не ўбачыць. Нiхто табе па дарозе не пройдзя, i машына не праедзя!

— Зато можно сполна насладиться тишиной! Я тоже вот сижу сейчас здесь, яблоки режу и слушаю, как жужжат мухи и пчелы! И так хорошо просто сидеть и слышать эти звуки и никакие другие! — Злата улыбнулась, понимая, что баба Маня, скорее всего, не поймет ее. — И все же я склонна думать, деревня не умрет! Так что не говорите мне о кладбище! Я вам это запрещаю! Вы еще доживете до тех времен, когда в Горновку снова возвратится жизнь! Может быть, здесь и не застроят пустыри новыми домами, но у тех заброшенных хат снова появятся хозяева! — убежденно сказала девушка и, не дав старушке опомниться, заговорила о другом. — А где вы были, баб Маня?

— Да вось сёння трохi лепш сябе стала адчуваць, думаю, дай схаджу ў той канец дзярэунi, Нiну даведаюсь, к Арышы зайду! Ды во чуць да цябе трапiла, зайшла адпачыць! Нiна мне званiла сёння, кажа, з лесу толькi прыйшла, пятнаццаць белых узяла ў бярэзнiку Сенажаткi. А там, мая ўнучачка, заўсёды добрыя грыбы раслi! Каб ты знала, Златуля, як мне хочацца ў лес па грыбы схадзiць! Казала я табе цi не, як улетку мае дзеўкi мяне пад ручкi да лесу давялi ды на краю аставiлi каб я хоць тым паветрам дыхнула? Яны пайшлi а я на пнi сяджу, i здаецца мне, шчас ускачу i пайду ягады збiраць! Вось я iду паглядзець на яеныя белыя! А зараз во выйшла толькi са двара, гляджу, Дунька паняслась па дарозе! Скоранька так бяжыць, рукамi размахвае! Я хацела яе клiкнуць, тады думаю, да ну цябе к чорту, бяжы! А тут Сярак выходзiць са свайго двара да i заве яе! А яна яму: адстань, кажа! Ты п'яны, я п'яная, нiма нам з табой аб чым гаварыць! I пабегла далей! А ён услед ёй бубнiць, от жа ведзьма гарбатая… А мяне ж разабрала, думаю, дзе ж гэта Дунька набралася i адкуль бяжыць! Ка мне не заходзiла, да Цiмафееўны тожа. Ну я i пытаю ў Серака. А ён жа сам чуць на нагах стаiць! Кажу, не разумею, што тэта сёння у дзярэўнi за празнiк такi, што усе п'яныя… А яно што… Дачнiк жа тут… Дзень нараджэння ў яго…

При упоминании о дачнике, то есть Дороше, сердце Златы пропустило один удар. Нож, дрогнув в руке, едва не поранил палец. Девушка ниже опустила голову, чтобы баба Маня не увидела, какое смятение отразилось на ее лице… «У него сегодня день рождения…» — забилась в сознании мысль, поднимая из глубины души сложную противоречивую бурю чувств и эмоций — боли, тоски, отчаяния, любви, собственной вины и непреодолимого влечения.

У Витали сегодня день рождения, а она даже не знает об этом.

Баба Маня, не замечая ее состояния, как ни в чем не бывало продолжала говорить.

— Вось яны ўсе i поўзаюць к яму. I Маслюкi, мабыць, тожа там, бо не вiдна зрання. Усе п'янiцы на дзярэунi там п'юць дзень, i дажа Дунька трапiла, курва! — старушка замолчала на мгновение, переведя дыхание, глотнула компота. — Ты сёння да аўталаўкi не падходзiла, Златуля?