Там, за зорями. Пять лет спустя

Раздвинув пошире ноги, Злата выгнулась навстречу его пальцам и, обвив руками шею мужчины, притянула к себе.

— Пожалуйста, Виталя… Пожалуйста, я больше не могу… — как в бреду, шептала она, желая только одного — слиться с ним воедино, почувствовать его в себе, стать с ним единым целым.

И через мгновение ее желание осуществилось. Он вошел в нее, и от переполнявших ее чувств, от счастья и чувственного наслаждения из уголков закрытых глаз Златы на разметавшиеся волосы поползли соленые слезинки.

— Виталя… — в последний раз выдохнула девушка и что есть силы прижалась к нему.

…Дорош уехал, когда на востоке стало светлеть небо. Габаритные огни его авто давно скрылись за поворотом, затих и звук, а Злата все стояла у калитки, стягивая на груди полы спортивной кофты, глядя невидящим взглядом в темноту. Слышно было, как где-то за огородами, в дубках, ухает филин да в начале деревни визжат молодые поросята, которые уже перерыли весь мох у памятника, да и вдоль дороги тоже.

Ночь подходила к концу, а Злате хотелось, чтобы она не заканчивалась. Трудно было отпустить его, еще труднее — осознавать, что ему-то как раз расстаться легче. А еще так отчаянно хотелось верить (да и можно ли было не верить после такой вот ночи?), что они будут вместе. Его нежность и страсть снова окрыляли, дарили надежду, позволяли мечтать.

Глава 15

Тем утром, отвезя Маняшу в школу и вернувшись, девушка позавтракала и, чувствуя, что бессонная ночь начинает давать о себе знать, заперла двери и легла спать. Сон сморил ее сразу, как только она коснулась головой подушки. Она как будто провалилась куда-то, где не было ни мыслей, ни воспоминаний, ни сновидений. А проснулась от отчаянного и громкого стука в окно. Кто-то стучал так сильно, что стекло звенело и дребезжало.

Приподнявшись на подушке, Злата выглянула в окно и увидела Аллу Масько. Это она, барабаня в окно, то и дело прижималась носом к стеклу, надеясь хоть что-то рассмотреть сквозь тюль занавесок. Сонная, еще не совсем понимая, что происходит, Злата вскочила с постели и бросилась к окну. Почувствовав головокружение, схватилась за подоконник. Отодвинув штору, девушка кивнула соседке в сторону двери и, на мгновение закрыв глаза, не спеша отправилась открывать.

Ворвавшись на веранду, женщина плюхнулась на табурет и схватилась за сердце.

— Ой, Златуля, ратуй! Яны яго забіраюць! — тут же запричитала она.

— Кто и кого? — непонимающе спросила девушка и потерла ладошками лицо, окончательно прогоняя остатки сна.

— Да ўчастковы наш прыехаў! Кажа, мы пліты пакралі і прапілі! А якія нам пліты… Яны нам трэба? Мы тут колькі гадоў ужо! Толік усю жызню… Участковы кажа, у ЛТП яго адправіць лячыцца ад п'янства! А мы тут ні пры чым, Златуля! Мы пліты не бралі, ты ж нас знаеш! Мы ніколі ні ў кога не кралІ!

— Послушайте, какие плиты?.. Чего вдруг участкового принесло сюда? А впрочем, это даже и хорошо, что принесло! У меня к нему разговор есть! Пойдемте! Он у вас?

— Да, у нас! Халера яго бяры! Златуля, ты ж толькі скажы, каб Толіка не забіраў! Я ж без яго прападу тут! Да і не толькі я! Хадзем, Златуля, хадзем, скажаш яму, што і бабулькі без яго загінуць тут зусім!

— Да, сейчас, только куртку захвачу!

Вернувшись в дом, девушка сдернула с вешалки легкий плащик, сунула ноги в кроссовки и заперла дверь. Алка стояла у калитки, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, и с тоской и отчаянием поглядывала на милицейскую машину, которая стояла у их дома, и кучку старушек, столпившихся возле нее.

— Идемте! И расскажите-ка мне, что случилось!

— Так етай жа ноччу ў памятніка пліты ўзарвалі і вывезлі! Мабыць, хтосьці ўздумаў вылажыць імі дарожку! Што за лю дзі, а? Тым жа плітам колькі гадоў! Да яшчэ і ў памятніка…

Злата мгновенно вспомнила грохот, который они услышали вчера с бабой Ниной, тот самый, который испугал их. Так значит, кто-то поднял и вывез плиты от памятника. А ведь положили их лет тридцать назад, совершенно обычные бетонные плиты, обшарпанные, потемневшие от времени, вросшие в траву. Трудно представить, что в наше время они могли кому-то понадобиться, однако же вот…

Господи! Что за люди! Как можно вот так осквернять памятники? Это ведь почти что осквернить могилы! Куда катится мир? Неужели кроме личного благополучия никто ни о чем больше думать не может? И то, что кто-то вот так запросто мог сотворить такое, просто в голове не укладывалось.

И Масько при всех их непутевости и беспутности, безденежье и вечном пьянстве на такое бы не пошли. Девушка была совершенно в этом уверена. На мгновение мелькнула мысль: а может, Дорош?..

Но Злата тут же решительно отбросила ее. Виталя, конечно, не был ангелом и некоторые его действия и поступки шли вразрез с представлением Златы о порядочности и благородстве, но даже у него был свой кодекс чести, свое понимание, что можно сделать, а через что переступить нельзя. И девушка была уверена, что взрывать плиты у памятника он не стал бы. Они быстро подошли к дому Масько.