Там, за зорями. Пять лет спустя

После ужина, во время которого папуля опрокинул пару рюмок самогона, он улегся на диване у телевизора, и скоро дом огласил его приглушенный храп. Мама поставила чайник, достала конфетницу с конфетами и печеньем, и они, как бывало много раз, устроились втроем на маленькой кухоньке. За окном давно стемнело, а в комнатке, как и прежде, было по-домашнему тепло и уютно. Злата любила такие неспешные вечера, когда они сидели с мамой и говорили обо всем на свете.

Сегодня, как и раньше, девушка сидела, кутаясь в старенький бабушкин платок, и, подпирая щеку рукой, помешивала в чашке чай. Маняша, выпив молока, посидела с ними несколько минут и убежала играть.

Мама что-то говорила, рассказывала о каких-то знакомых, конфликте на работе, желании поскорей уж дождаться пенсии и оставить работу, о последней выходке отца, о своей сестре и Аньке с Васькой. Злата кивала, улыбалась, рассказывая что-то о горновцах и Масько, но мыслями она была далеко, решая про себя единственную задачу, как же заговорить с мамой о самом главном, рассказать о случившемся. В конце концов, мама замолчала, а девушка как будто и не заметила этого.

— Дочка, что-то случилось? — спросила мама, внимательно посмотрев в ее лицо.

Злата кивнула, постаравшись улыбнуться.

— Случилось. И многое. Мы с Лешей расстались. И у меня будет ребенок! — выпалила на одном дыхании Полянская, глядя прямо в глаза Елене Викторовне.

— Ох ты, господи! — от неожиданности только и смогла сказать мама. — Но… Злата, что-то я не пойму… У тебя будет ребенок? То есть мы с папаней твоим станем бабой и дедом? Господи ты мой, дочка, и когда?

— В конце апреля!

— То есть ты уже три месяца беременна? А почему не сказала? Ох, дочка, ну это ж просто замечательно! Подожди, пойду, налью себе рюмку самогонки! Такие новости, да и отметить надо! Вот папуля твой обрадуется! — Елена Викторовна, взволнованная и обрадованная, встала из-за стола и, подойдя к холодильнику, извлекла оттуда початую бутылку самогонки и тарелку с нарезанными колбасой и мясом. Все это она поставила на стол. Сходила к буфету за рюмкой и хлебом и снова вернулась к столу.

— Ты уже была у врача? На учет стала? Сейчас обязательно надо стать на учет до двенадцати недель. У какого врача ты стала на учет? Я, конечно, понимаю, что у нас в райцентре не самые лучшие врачи-гинекологи… — засыпала ее вопросами мама. — Господи, Златуля, как же я рада! — наклонившись к дочке, Елена Викторовна, обхватив ее за плечи рукой, на мгновение прижала к себе и поцеловала в висок, прослезившись. — Я уж и не думала, что это когда-нибудь случится. Маняша, конечно, замечательный ребенок, и мы ее очень любим, но ведь так хочется подержать на руках твоего ребеночка, нашего родного внука или внучку. Вы кого хотите? Мальчика или девочку? Мы бы с дедом были рады внуку…

Злата слушала, смотрела на маму и улыбалась, хоть самой хотелось плакать.

— Мамуль, это не Лешин ребенок. Я говорила, у нас с Лешей не может быть детей. Мы расстались. Леша уехал!

— Господи ты, боже мой! А ведь и правда, говорила! — всплеснула руками Елена Викторовна. — Но как же, Златуля? — женщина опрокинула рюмку самогонки, зажмурилась, поморщившись, и взяла с тарелки кусочек мяса, закусила и прижала ладонь к губам.

— Понимаешь, мамуль, так случилось. Я была счастлива с Лешей все эти годы, но так и не смогла забыть одного человека… А потом мы встретились снова… Я не хотела обманывать Лешу, навязывая ему чужого ребенка. И избавиться от этого ребенка я тоже не могла. Хотела, да, испугавшись последствий, но страх прошел, а желание стать матерью перевесило все остальное. Я знаю, что предала и разбила сердце Леше, но… Надо было выбирать. Третьему в этой истории не дано быть… И вот! — быстро проговорила девушка, опуская глаза и чертя что-то замысловатое на скатерти.

— Ох, Златуля! Да ведь и правда, третьего не дано. Нет, ты правильно поступила. Лешку жалко, ой, как жалко, да только не простила бы ты ни себе, ни ему, если б сделала аборт. И все равно не было б жизни у вас. А тот другой, не Дорош ли? Тот дачник, что живет на том конце деревни? Помню, тем летом, когда ты только сюда приехала, я догадывалась, что у тебя с ним роман!

— Да, мамуль, это он!

— Ох, не пара он тебе, Златуля!

— Я люблю его, да и он…

— А разве ж он не женат?

— Ты осуждаешь меня, мама?

— Дочка, да разве ж я могу? Нет, я просто хочу, чтобы ты была счастлива! Если ты с ним будешь счастлива, я тоже буду счастлива и спокойна! Только не ломай себе жизнь, Златуля. Ты у меня умница, я знаю, но порой любовь заставляет совершать такие поступки, исправить которые потом нельзя уже, и только потом сожалеть и остается. Не хочу, чтобы ты это испытала. Я не о ребенке. Тут ты права во всем. Просто ты у меня натура творческая, ты уже кое-чего добилась в этой жизни и останавливаться тебе нельзя. Я очень надеюсь, что твой Дорош это поймет, поддержит тебя и поможет! Ох, дочка, боюсь я…

— Мамуль, не волнуйся. Все будет хорошо!

— Ты ему сказала о ребенке?