Тамора – королева гоблинов

Грызя ноготь большого пальца, Тамора задумалась о Карине. «Непроторённая дорога уводит прочь, несказанных слов ослушаться невмочь».

Допустим, «несказанных» означает «написанных»? Записка? Может, угроза? Приходи к красной иве в такое-то время, а не то…

А не то что? Лиззи О’Нил было десять лет. Получи девочка такое послание, она, скорее всего, сразу обратилась бы к родителям или ещё к кому-то из взрослых.

Наверное, лучше пойти к Маку в библиотеку и посмотреть, удалось ли ему найти что-то новое в сказках. Хоть бы сегодня снова работала мисс Пупски. Они с Маком всегда находят общий язык. В то время как некоторые из учителей пытаются заставить его сидеть спокойно и не вертеть в руках вещи, мисс Пупски поощряет его двигаться, сколько он хочет. Однажды Тамора чуть не лопнула со смеху, увидев, как Мак сильно раскачивается, чуть не падая со стула, а мисс Пупски танцует по библиотеке под старую песню Синди Лопер «Настоящие цвета».

Несказанные слова…

У Таморы вдруг пересохло во рту. Что, если это означает не записку, а песню? Что, если кто-то заманил ребят, как Гаммельнский крысолов, который с помощью флейты сначала вывел из города всех крыс, а потом всех детей?

Девочка нащупала телефон и открыла последнее сообщение Андре:

Андре: «Слушай, когда придёшь, напомни мне показать классное расширение для „Войн драконов IV“. Там есть шесть новых потрясных заклинаний и суперский саундтрек. Никак не могу выбросить его из головы».

Тамора замерла с открытым ртом, потом отряхнула с футболки крошки печенья, быстро нацарапала записку, сообщая отцу, куда уходит, и пошла за роликами и шлемом.

Положив ладонь на ручку двери, она немного помедлила. Это не обязательно что-то значит. Пророчество может говорить совсем о другом. Но Андре никогда раньше не балдел от саундтреков к видеоиграм. От графики, сюжета, персонажей – да, но не от музыки. Когда они играли вместе, он обычно старался отключать музыку, чтобы она его не отвлекала.

Даже если Тамора ошибается, лучше в этом убедиться. А если права… узнав, как Андре выманили, они смогут на один шаг приблизиться к поискам злоумышленника.

Глава 9 Песня дракона

Семья Андре жила в северо-западной части города. Тамора добралась на роликах до Овражной улицы за четверть часа и, завидев вдали старый одноэтажный дом, покатила с горы по инерции, чтобы перевести дыхание.

Тамора не была здесь со времени исчезновения Андре. Она думала о том, чтобы навестить его родителей. Отец даже предлагал пойти вместе с ней. Но её пугала возможность прийти в дом и не увидеть там Андре, который сидит за консолью или ссорится с сёстрами.

От чувства вины и стыда в горле встал ком. Девочка подъехала к знакомой кирпичной стене и деревянным ступеням. Крыльцо окружали ухоженные растения: петунии, бархатцы и ещё какие-то маленькие цветочки, названия которых Тамора не знала. Полинялая керамическая дощечка у двери гласила: «Стюарты». Девочка схватилась за перила, поднялась по ступеням и позвонила.

Изнутри донёсся скрип половиц, и дверь распахнулась. Открыла миссис Стюарт.

– Тамора! Рада тебя видеть, дорогая! Чем тебе помочь?

Тамора хотела что-то сказать, но горло перехватило и глаза наполнились слезами. Она часто заморгала, рассердившись на то, что эмоции подвели её, однако не могла их сдержать.

Миссис Стюарт вышла на крыльцо и обняла Тамору.

Девочка утратила остатки самообладания. Она рыдала на груди миссис Стюарт, плечи её дрожали. Все чувства, которые она изо всех сил старалась подавить: страх, гнев, беспомощность, – хлынули потоком, как вода из сломанной плотины.

Миссис Стюарт сделала знак кому-то в доме, и через минуту старшая сестра Андре Бет-Энн сунула в руки Таморе платок.

– Спасибо. – Девочка вытерла нос. – Извините.

– Не извиняйся передо мной, – сказала миссис Стюарт добрым, но твёрдым тоном, не предполагающим возражений. – Не стесняйся плакать. Я и сама все глаза выплакала.

Тамора сделала рваный, дрожащий вдох. Ей хотелось завыть белугой, но она сложила платок и сухим углом вытерла глаза.

– Извините, что я не приходила… не знаю, выразить, как мне жаль.

Извините, извините… Неужели ей больше нечего сказать семье Андре? Она застонала и отвернулась, моргая сквозь вновь набежавшие слёзы.

– Входи, Тамора.

Девочка шмыгнула носом и переступила через порог. Бет-Энн снова села на диван, где до прихода гостьи листала журнал по архитектуре. Она улыбалась Таморе, но выражение её лица напоминало с трудом натянутую маску.

Всё, на что падал взгляд, напоминало об Андре. В прошлом году они с Таморой сняли сиденья с мебели в гостиной, чтобы построить форт для грандиозного сражения на бластерах «Нёрф». В другой раз Тамора узнала о своей аллергии на кокосы, когда её вырвало на этот ковёр. А сколько раз они тайком проникали в кухню, чтобы стащить из шкафа инжирные батончики!

На дальней стене были с гордостью развешаны фотографии: школьные снимки Андре и его сестёр, семейные фото, которые каждую осень делала двоюродная бабушка на фоне оранжевой и бурой листвы.

Как они могут жить в окружении стольких напоминаний о пропавшей части их жизни?