Тамтамы до сих пор звучат

Вы не найдете здесь только книг на африканских языках, даже журнала, даже Библии. Французскую или английскую — пожалуйста. Из старых запасов по знакомству вам могут предложить даже немецкую. Только через несколько дней, беседуя со знакомым, я узнал, что литературу на африканских языках в Ломе можно достать лишь в так называемом «Либрари евангелик» или «Либрари модерн». Там можно найти широкоизвестные книги, путеводители, школьные учебники и, конечно, религиозную литературу на языке эве. Какие-либо книги, издаваемые в большом количестве в соседней Гане, достать было невозможно. В то время междоусобицы еще закрывали границы. Брошюрки и календари на некоторых языках африканских меньшинств Центрального и Северного Того лежали на полках. Особенно был интересен календарь, в котором делалась попытка упорядочить традиционное европейское деление года на недели и дни.

Создается впечатление, что церковь в Южном Того обладает значительным влиянием. Я был свидетелем торжественной встречи ломского архиепископа, который возвращался домой из Рима после каникул на пасху. Надо сказать, что приветственные возгласы напоминали мне дни конфирмации, которую я еще мальчишкой наблюдал, когда гостил у бабушки в среднечешской деревне. Было довольно много народа, и все оживленно махали руками.

Во всем Ломе только три кинотеатра, где можно посмотреть фильмы из жизни ковбоев, задремать на неимоверно длинной и необыкновенно скучной индийской картине, всплакнуть над старым французским фильмом. В помещении одного из кинотеатров разместился католический клуб под названием «Фойер Кюльтюрель Пий XII». В то время, когда я был в Ломе, здесь читал лекцию один из известных французских африканистов, автор работ по истории Африки — Р. Корневин. В колониальном Того он занимал должность французского эксперта. Лекция была на тему о методе изучения африканских традиций с атеистических позиций. В программе на следующую неделю планировался целый ряд чисто занимательных мероприятий и лишь одна беседа на серьезную тему.

В Ломе сохранилось много бывших немецких домов, мимо которых проносятся в автомобилях французские эксперты и их жены, спеша за покупками. Они не выезжают, однако, за пределы улиц Коммерции, бульвара Сиркюлер и некоторых других, к ним прилегающих. Дело в том, что в центре города, который огибает бульвар Сиркюлер, есть и африканские районы, куда европейцы стараются не заходить. Так, обойдя большое здание почты с сотнями почтовых ящиков и повернув направо около огромного баобаба, можно очутиться в квартале, называемом Зонго. Здесь живут хауса, как местные, так и переселенцы из Дагомеи, Нигерии и Ганы, главным образом мусульмане. Есть здесь люди и приехавшие всего на несколько дней, и проживающие в Зонго из поколения в поколение. В квартале несколько мечетей, мусульманская школа. Расположившись на рогоже, перед крыльцом дома сидят мудрые старцы, читающие Коран или какую-либо другую священную книгу. Тут же местный писарь составляет под диктовку письма для всех желающих.

В Зонго живет и мой друг, знахарь Идриса Иса. Он одет в весьма живописный костюм; прическа его напоминает змеиные хвосты. Иса объездил всю Африку: Судан и Хартум он знает так же хорошо, как Кано в Нигерии. Лечит он заговорами, молитвами, выкуриванием, но главным образом травами. Через несколько дней я уже получил право заглянуть в его «лабораторию» и был поражен. Думаю, что такого количества лечебных трав, какое знает и имеет Иса, не найдешь ни в одной европейской аптеке. Я вспоминаю один удививший меня случай. Однажды я пришел к Идрису неожиданно, без предупреждения. Он в это время заговаривал болезнь пациенту, у которого даже такой не искушенный в этих вопросах человек, как я, и то заметил характерные признаки эпилепсии. Окончив заговор, Иса подал больному какую-то сушеную траву. Потом он словно забыл про него, переключив на меня все внимание. Пациент уснул. Через несколько дней, вновь навестив своего приятеля, я был удивлен, увидев больного, который строгал во дворе лучинки. Я спросил Идриса, чем болел этот человек и как он так быстро сумел его вылечить. Лекарь назвал болезнь на местном языке. Такого слова я не знал, но, порывшись дома в словарях, убедился, что Иса имел в виду столбняк! Потом я рассказывал эту историю врачам, но все они недоверчиво пожимали плечами. Вероятно, перевод в словаре и был не совсем точен, но кто может сказать, сколько знают врачи, лечащие травами в Африке, такого, что совершенно неизвестно нашей медицине!