Тамтамы до сих пор звучат

У перекрестка нас встречает огромный крест. Он стоит тут не случайно. Вида — город, в котором еще и по сей день большим влиянием пользуется католическая церковь и ее миссионеры. Здесь есть даже католическая семинария. Другой объект, который, несомненно, нас заинтересует — кладбище у мнимых ворог города. Кладбище, как это ни парадоксально, представляет собой часть исторической социологии Виды. Здесь можно очень многое узнать о людях, проживавших когда-то в этих местах. Имена их рассказывают о происхождении, титулы — о социальном и классовом составе общества того времени. Начиная с XIX столетия на кладбище в Виде хоронили искателей приключений из Европы. Тут нашли свое последнее прибежище немцы, англичане, французы и португальцы. Интересно, что африканец, похороненный на этом кладбище, считался удостоенным высокой чести. Кладбище спрятало под свой покров тех, кто в прошлые столетия пришел искать сюда богатство и славу, а нашел тишину и покой, да и то только после смерти. Можно сказать, что с кладбища, встречающего путников на пороге города, веет дыханием прошлого, которое отложило свой отпечаток на весь город. Попытаемся, однако, оторваться от прошлого, покинем кладбище и пройдем по улицам Виды.

Два стиля двух различных миров встречаются тут вместе и тянутся вдоль дороги. Африканские домики по своему стилю напоминают домики Котону, Ломе или других мест на земле эве. Они довольно равномерно окружают рынок и образуют площади. Рынок, как и всюду, прячется под крышей из обрезков железа, чтобы торговля могла продолжаться как во время дождя, так и под немилосердно пекущим солнцем. Во дворики африканских домиков из обожженного и необожженного кирпича ведут двери и дверцы, украшенные самыми разнообразными орнаментами из легких камешков и осколков стекла, вмешанных в сырую глину. Между африканскими домишками, а иногда и на порядочном расстоянии от них стоят молчаливые колониальные дома «Les vieilles maisons coloniales»[15], как говорят о них с известным сарказмом старожилы Гвинейского побережья. Все они одинаковой высоты, обычно одноэтажные, реже в два и три этажа. Крыша — из ребристого или гладкого железа, иногда из досок, прикрывающих дырявое железо, так замазанных сверху глиной, что уже не поймешь, чем она была покрыта раньше. Обычно эти дома окружают веранды, которые не только дают возможность находиться на свежем воздухе, для чего их строят в Европе, но и защищают окна, не пропуская в комнаты лучи беспощадного солнца. А солнца европейцы боялись здесь более всего на свете. На всех окнах ставни в самом различном состоянии, двери массивные, особенно если дом сохранился с тех времен, когда форт был не только торговым центром, но и крепостью, охранявшей европейских торговцев и работорговцев. Около некоторых домов сохранились остатки стен или оборонительных валов, напоминающие архитектуру дворцов в пражском районе Малой Страны и средневековых мелкопоместных крепостей одновременно.

Давно ушли в прошлое те времена, когда по этим верандам прогуливались дамы, губернаторы, европейские путешественники и торговцы, промышлявшие различными товарами, особенно «черным деревом». Англичане, немцы, французы и датчане основывали здесь свои базы, откуда вели торговлю с Дагомейской державой, основным поставщиком рабов. Правда, в этой области они не обладали суверенитетом, ими номинально управлял специальный королевский чиновник. Он должен был уезжать из Абомея, собирать налоги и следить за тем, как ведется торговля. Такого чиновника называли йевоган. Иногда между ним и рабовладельцами возникали острые конфликты, иногда все споры разрешались мирным путем. Если торговцы закрывали глаза и открывали ладони, то длинная рука дагомейского короля не была карающей. Известны случаи, когда африканским йевоганом назначали бывших морских пиратов, иногда наполовину европейского происхождения. Таким чиновником был, например, Франциско де Суза, авантюрист, едва-едва перебивавшийся в Абомее. Позже, оказав услугу наследнику трона, он побратался с ним на жизнь и смерть. История его жизни составляет целый роман и относится к периоду расцвета старых пиратских крепостей, теперь уже полностью разрушившихся. Сцена еще цела, но играют на ней уже новые актеры. У стен бывшего немецкого форта, который теперь уже давно занят под жилье простыми африканскими жителями Виды, висит веревка с бельем. В самих стенах зияют проемы. Французский форт можно узнать лишь с трудом, а с развалинами английского резко контрастирует современная бензоколонка компании «Шелл».

Пройдем между домами через центральный рынок в городе. Над легендарным португальским фортом еще недавно, в 1961 году, развевался флаг Португалии.