Тамтамы до сих пор звучат

Административные здания Салаги сосредоточены не около миссий или мечетей, а близ «лорри-парков». Это отнюдь не центр богатой саванны Северной Ганы, торговые и административные учреждения продвинулись дальше на север, где колониальное управление на перекрестках дорог создало новый центр — Тамале.

Несколько отслуживших свой век ржавых «мамми-лорри» отдыхают около бензоколонки. Тут же чинят старые грузовики, доверху нагруженные мешками арахисовых орехов.

— Я умею чинить машины, — гордо заявляет хозяин колонки, — во время войны был танкистом…

Между двумя могучими баобабами, там, где когда-то мучились скованные цепями рабы, сейчас мирно беседуют африканцы хауса.

— Замани я саке[19], — говорят нам они.

Дальше беседа не клеится, хауса замечают, что на солнцепеке разговаривать нелегко. Что нам оставалось делать? Отправляемся в бар, который составляет часть цивилизованной Салаги.

Кока-кола или пепси-кола, вентилятор, реклама шоколада Нестле — таковы аксессуары местного бара. Два скучающих шофера пьют слабо охлажденное пиво, привезенное с побережья.

— То были другие времена, — продолжают беседу хауса. — Мы, конечно, уже не помним торговлю людьми, но когда здесь были большие базары, где продавали орехи кола, арахиса и просо — это осталось в памяти. А шум и гам, а толпы приезжих! Салага была тогда самым крупным торговым городом на север от поселений аканов!

На улице за стенами бара страшная жара, воздух словно застыл над поселком с белыми и коричневыми домиками хауса и примкнувшими к ним круглыми хижинами гонджа. По шоссе машины движутся на север, в Тамале и далее в саванну. Редко кто из них делает тут остановку. В Салаге? Зачем?

Познакомимся теперь с большой дорогой, по которой возят арахисовые орехи.

Я открываю старые блокноты. Из них сыплется красная пыль. Старательно вытряхиваю ее, но страницы блокнота так и остались желто-красного цвета. Здесь мои записи, сделанные во время путешествия по степям и саваннам на восток от Ниамея. Пески Сахары давным-давно замели следы шин нашей машины, кусочек проволоки — причина прокола покрышки — наверняка покрылся ржавчиной и валяется около заброшенного французского Поста Маргу рядом с обломком бывшего дорожного указателя. Остались только воспоминания и записи. В самом начале, сверху странички, несколько цифр: столько-то и столько килограммов багажа, столько-то магнитофонной ленты. Затем перечисление мест, с которыми я хотел бы познакомиться и записать там некоторые диалекты области, где вместе проживают два больших африканских народа — джерма и хауса…

Вдоль африканских дорог стоят теперь столбы с натянутыми на них проводами. Столбы внушают человеку доверие, особенно тому, кто уже третий раз чинит на солнцепеке машину при сорокаградусной жаре. Они показывают шоферу дорогу и как бы говорят, что он не одинок, хотя за весь день в этих краях встретились ему всего лишь две-три машины.

Дорога эта ведет от Ниамея на юг, проходит через Догондучи и Бирнин-Конни — вернее, минует их. За сезон по ней проходят десятки автомобилей. Довольно регулярно появляется здесь и белая громада автобуса трансафриканской компании. Пассажиры волей-неволей задают вопрос, почему дорога не идет по прямой и необходимо ехать в объезд. Глядя на карту, тут же убеждаешься, что около кривой черты, обозначающей шоссе, нанесена какая-то пунктирная линия, совершенно прямая. Надпись над ней гласит: «Дорога для караванов». Становится понятно, что путь этот подходит только для верблюдов, а автомобилям приходится следовать на юг, если они не хотят увязнуть в песках. Если же надо быстро проехать из одной деревни в другую, то тебе не подходит белый великан-автобус. Он движется по определенному маршруту, останавливаясь только на больших станциях, чаще всего раз в день, а в некоторых местах — только два раза в неделю. Мне повезло: я нашел малолитражную машину и нанял тут же шофера, который готов был отвезти меня за несколько сотен куда угодно. Оставалось только объехать несколько раз Ниамей, закупить необходимые продукты, одолжить у любезных коллег раскладушки, противомоскитные сетки и палатки, получить от чиновников и прочих лиц сопроводительные документы — и можно было выезжать по длинной дороге, указатели у начала которой сообщали:

Досо — 139 км

Коре Майрова — 253 км

Догондучи — 276 км

Бирнин-Конни — 419 км

Мадава — 507 км

Маради — 684 км

Зиндер — 937 км

Лак Чад — 1610 км