Тамтамы до сих пор звучат

Государственный служащий, бросив на минуту принимать пиво от грузчиков с большого грузовика, показывает нам, где повернуть с главной дороги, чтобы проехать в центральные области края. Судя по всему, служащий является одновременно хозяином пивной и магазина.

Мы хотели попасть в область, которую хауса называют Арева, что в переводе означает — «север». Из любого путеводителя по Африке вы узнаете, что хауса — мусульмане. Иногда их религию называют африканским исламом, по крайней мере одной из его форм. Но стоит прожить некоторое время в Арева, как становится ясно, что все это чистый вымысел. Многие считают также, что хауса и по сей день живут общинами, в которых главенствуют мужчины. Но в Арева сохранился как раз матриархат; вождь здесь — женщина. Не «сарки», что на хауса означает «вождь», а именно «сарауния», то есть «женщина-вождь». Так, например, в нескольких километрах от той дороги, по которой большие грузовики возят минеральную воду от Форт-Лами и арахисовые орехи к берегам океана в Матанкари, во главе деревни — женщина. Ей подчиняется территория всего лишь в несколько десятков километров от белого жилища начальника округа в Догондучи, перед домом которого всегда можно увидеть «джипы» и другие автомашины, принадлежащие его чиновникам и полицейским.

Стоит только на минуту покинуть свою комнату в этом доме, который поражает необычным комфортом — роскошными душевыми, электрическим освещением и чистым постельным бельем, как вы сразу же услышите отдаленные голоса барабанов…

Арева — область с центром в Догондучи — действительно необыкновенна. И не только своими скалами, одиноко стоящими посередине саванны, которые в ряде мест образуют горы с небольшими вершинами, окружающие деревни и маленькие селения. Здесь до сих пор сохранился матриархат, мировоззрением и верой которого остается анимизм в самых разнообразных его проявлениях. Ему не мешают ни дороги, проложенные через этот край, ни аэродром в нескольких километрах от Догондучи, на поле которого приземляются самолеты для того, чтобы передать какие-либо важные приказы или отправить больного в лечебницу.

Стоило нам миновать Догондучи с его образцовым домом начальника округа и скалы у аэродрома, наступили сумерки — и все вокруг приобрело красноватый оттенок. Это самое подходящее время, чтобы найти селение, сообщить о своем приезде старейшим, поставить автомобиль около глиняной стены последнего домика на краю деревни, разбить палатку и приготовить ужин. Ведь тьма здесь опускается на землю слишком быстро. Импровизированный лагерь через несколько минут уже окружен людьми: собирается вся деревня. Гость, сидя на корточках, варит суп на походной плитке, а хозяева смотрят на него, присев рядом из чувства солидарности или для того, чтобы приезжему проще было их обо всем расспросить.

Ужин готов. Его обычно делишь с теми, кто сидит поближе, а они в свою очередь поделятся с тобой водой и просяной кашей туво. Потом начнется разговор, полный всяких неожиданностей. Обычно хозяева пытаются говорить по-французски, услышав же в ответ свой родной язык, замирают от удивления. Сказывается разница между бывшими французскими и английскими колониями, так как в английских довольно часто встречались люди, знающие африканские языки. Тут же, в местах, где понятие «европеец» означало синоним слова «француз» («батуре»), с подобными «знатоками» местные жители не встречались. Удивленные вопросы так и сыплются. Постепенно слушатели привыкают к батурен бахаусе — европейскому хауса. Тут различие в цвете кожи не основное, важнее — суметь договориться. Через несколько минут уже начинаются традиционные вопросы о краях там, на юге, у Гвинейского залива.

Многие молодые мужчины из отдаленных деревень хорошо знают Африку. Некоторые побывали и за морем, главным образом те, кто воевал. Люди эти знакомы с техникой, разбираются в моторах не хуже таксиста из Ниамея и знают транзисторный приемник даже лучше, чем многие европейцы. Иногда солдат, вернувшись домой, приносит с собой маленький транзистор, совершая тем самым целый переворот в родной деревне. Это не оказывает какого-либо влияния на традиции или привычки народа. Просто в хижине вождя на полочке гордо и независимо возвышается приемник с рекламной надписью о самом прекрасном качестве радиоаппаратов известной во всем мире марки Филлипс. И все это около ритуальных знаков племени, вдалеке от последнего электрического столба. Шнур с вилкой на конце меланхолично свисает вниз с полочки…