Тамтамы до сих пор звучат

Африка доколониального периода шла по своему собственному пути, отстаивала свой образ жизни, свою веру даже в те времена, когда перед ней стоял вопрос: «быть или не быть?» Сколько мифов и легенд о возникновении мира рассказывает африканский народ, мира, поднявшегося с морского дна и сотворенного из глины у берегов Нигера! Сколько создано им различных идолов, которым приносились жертвы: вода, пища, дичь, а зачастую и люди!

Очень часто европейцы акцентировали особое внимание именно на поклонении идолам, на человеческих жертвоприношениях, принимая их за основу психологии и мышления африканцев. Эти верования, в которых было больше чувств, чем мыслей, очень часто использовали в качестве аргумента, стремясь оправдать порабощение континента. При этом забывали, что анимизм не только религия, что наряду с религиозной основой в нем есть нечто от желания на практике изучить мир, который знаешь так мало. Еще до вторжения европейцев в Африку туда уже начали проникать две совершенно различные и чуждые друг другу системы верования и мировоззрения. Караванными путями через большую пустыню пришел в Африку ислам. С юга, из европейских крепостей на побережье, из портов, куда приходили большие парусники, распространилось христианство.

Обе эти религии принесли — и, собственно говоря, до сих пор приносят — в Африку чуждое ей мировоззрение, мысли и чувства другого континента.

Христианская и мусульманская религии распространили свое влияние на многие части света. Обе они считают свое учение единственно правильным и доказывают это как мирным, так и насильственным путем. Ислам в первый период своего проникновения в Африку охватил огромные территории: большую часть саванн и тропические джунгли, но далее, до берегов Гвинейского залива, ему дойти не удалось. Даже после религиозной войны фульбе не сумели донести туда слово Аллаха. Там, где ислам встречал сопротивление местных властителей, где брат, принимая новую религию, отрекался от брата, где большие и могучие государства распадались и только тогда забывали свою веру, — там проникновение ислама останавливал враг намного более коварный и более опасный — сонная болезнь. Туда, где свирепствовала муха цеце, не могли пройти стада и кони фульбе. А следовательно, и ислам.

Христианская религия оказалась в еще более трудном положении и была тесно связана с работорговлей, с ней в определенной степени отождествлялось и колониальное порабощение. Кроме того, христианство было верой более далекой от Африки и более чуждой по своему отношению к анимизму, чем ислам. По своему мировоззрению оно в корне противоречило понятиям африканцев о семье, об отношении к женщине, к детям, к родству. Эта религия была им чуждой прежде всего своими религиозными представлениями, различными ограничениями, «возвышенным» пониманием души. Правда, со временем, где официально, а где чисто практически отклонившись от своих догм, христианство сумело завоевать доверие части африканцев.

Однажды вечером я сидел на веранде отеля. Вдруг откуда-то послышался щелкающий звук, напоминающий постукивание кастаньет. Через минуту к нему присоединился барабан — и зазвучала мелодия. Мне показалось сначала, что рядом, в ресторане или в баре, играет оркестр. Но вот раздалась песня. С удивлением я услышал слова «Бог — мой пастырь…». Ритм все убыстрялся. Я вышел на улицу. Звуки песни неслись из белого круглого здания, которое можно было бы принять за какое-то учреждение, ресторан или в крайнем случае элеватор. Даже самый ярый атеист никогда не посчитал бы это сооружение за церковь. Я вошел и укрылся в темноте, чтобы никто меня не заметил. Церковь была очень проста: обыкновенные скамьи, стулья по стенам, маленькое возвышение, где стоял священник. За его спиной на небольшом органе играла женщина. Около двери мужчина раздавал всем входящим какие-то погремушки, с помощью которых молящиеся отбивали такт в ритм песни. Вперед прошла молодая африканка с ребенком на спине. Она тоже получила погремушку и, уже проходя по церкви в поисках свободного места, начала напевать все ту же мелодию: «Бог — мой пастырь, бог — мой пастырь…».

Маленькому верующему, пристроившемуся за спиной матери, это, конечно, страшно нравилось. Тут мужчина, стоявший у входа, заметил меня и предложил пройти в церковь:

— Входите, входите, господин, это неважно, что вы придерживаетесь другой веры. Разрешите представиться: Кваме Дадсон, вот моя визитная карточка.

Визитная карточка гордо гласила:

М-р Кваме Исаак Дадсон

Такси драйвер. К⁰ Ивэнджелик Мишн Адабрака

Я был посрамлен. Во-первых, можно было предположить, что меня привело сюда нездоровое любопытство, а во-вторых, у меня не было визитной карточки. Однако я прошел внутрь и прослушал все богослужение.