Тамтамы до сих пор звучат

Указатели действовали на меня как голоса далеких городов, которые разговаривали на понятном мне языке хауса: Коре Майрова (кваре Майрува) — река, долина, полная воды; Догондучи (догон дучи) — большая длинная скала; Бирнин-Конни — город кустарника конни; Мадава (мадова) — город проса; Маради — клеветник. Последние названия говорили о самом центре черного континента, той черте, по которой не только проходила граница государства — а когда-то и колониальной державы, — но и двигались европейские путешественники, а во время войны — колонны войск свободной Франции.

Время, к сожалению, диктовало мне условия: исследовать ли места около границ расселения хауса и джерма или выбрать Зиндер и озеро Чад. В конце концов я принял компромиссное решение — доехать до Маради, где в это время проводил записи мой коллега из Института восточных языков, ученик профессора Андрэ Мартинета. Я решил встретиться с ним, а уже потом вернуться в пограничные земли хауса и джерма, которые французские географы называют «Le pays des Maouri».

Мои первые впечатления от поездки подтвердили слова путеводителя: дорога в большей своей части была исключительно однообразна. Выгоревшая равнина, поросшая засохшей травой и кустарниками. В засушливый период он кажется желтым высохшим морем, по которому ветер из Сахары гонит тучи пыли. Когда едешь в машине, то при температуре между тридцатью и сорока градусами все время тянет открыть хотя бы немного окошко. Но стоит это сделать, как в машину, не принося прохлады, врывается пыль. За одну минуту белая рубашка покрывается красным налетом, не лучше выглядят брюки, платок, нижнее белье, блокноты, карты.

По пригоркам и долинам разбросаны деревни сонгайских джерма, некоторые из них примыкают прямо к дороге. Высохшую долину, по части которой лишь в сезон дождей несутся потоки воды, называют даллоль. Через несколько сотен метров, уже на территории земель хауса, она же зовется — кваре. Саванна, местами переходящая в степь, ничем уже не напоминает прошлое, прошлое той земли, которая входила в сферу влияния двух больших западноафриканских племен. Ничто не говорит здесь и о тех временах, когда богатая империя Гао пыталась подчинить своему влиянию и господству традиционные торговые центры — города хауса, главные из которых расположены дальше на юг, там, где теперь Нигерия; к ним относились также Гобир и Дамагаран — современный Зиндер. Ничто не напоминает и сложного процесса взаимного влияния двух соседних больших народов и маленького племени кочевников — фульбе. Когда-то они в так называемой священной войне ислама против неверных (движения наполовину религиозного, наполовину социального и национального) овладели богатыми городами хауса, изменив их национальную и социальную структуру. Сейчас полуфеодальная прослойка родов фульбе быстро ассимилируется, наиболее передовая их часть отложила мечи и копья, вернувшись к спокойной жизни кочевого племени, заботящегося в основном о своем скоте.

Мы встретились с ними сразу же на окраинах Досо. Фульбе — большей частью народ кочевой, они никогда не останавливаются на одном месте надолго, и увидеть их можно только там, где есть пастбища для скота. С севера в эти места заходят воинственные берберы — туареги, которые были когда-то самым опасным и сильным противником французских колонизаторов.

Во время первой мировой войны туареги восстали. Они окружили несколько французских постов в пустыне и захватили один из самых крупных центров современного Нигера — Агадес. Более тысячи туарегов восемьдесят два дня держали в осаде французский гарнизон. Восстание быстро распространялось, дошло до южных областей и начало охватывать английские колонии. Только военное превосходство французских войск, усиленных несколькими английскими подразделениями, позволило колониальной армии подавить восстание, продолжавшееся целый год. В те времена говорили, что восставших поддерживали и из Триполитании, и с Ближнего, Востока. И это был не единственный случай. Туареги не оказались одинокими. В 1899 году в этих местах племена джерма, обратили в бегство сенегальских стрелков, насчитывающих около двух тысяч. Правда, уже через несколько месяцев сенегальцы во главе с капитаном Вулета вернулись в эти края, и уже никто не мог спасти джерма от колонизации. Тут не было возможности маневрировать между английским и французским влиянием, как это было в Дагомее или Того.

В начале XX века совместная англо-французская комиссия утвердила границы между тогдашней Французской Западной Африкой (позже территорией Нигер) и английской колонией Нигерией.

Вдоль этой границы по «дороге арахиса» шел наш автомобиль. Чтобы достигнуть первой цели путешествия — Досо, мы едем по направлению к границе с Дагомеей.