Танец белых карликов

– Я сразу это почувствовала, – подобострастно вставила Медея. – Еще тогда, на фестивальном карнавале, он чуть не навел на меня морок! Можно ли такое представить? Мы его недооцениваем…

– Он должен растратить всю свою энергию на битву с черным драконом… И откуда у него столько сил? – Серебрянский казался удивленным.

– На Х-барьере все звезды выбрали его, – напомнила Монея. – Видимо, они делают ставку на этого мальчика. Возможно, они дали ему энергию.

– Хотел бы я знать, почему… – пробормотал Серебрянский, еще больше хмурясь. – Если бы я не был уверен, что драгоценная Черная Радуга, которую они спрятали от самих же себя, находится у нас, то заподозрил бы черноголовых в тайном сговоре. Нельзя недооценивать Арракис. Она могла что-то выдумать.

– Но вы один знаете их Первый Секрет, мистр, – благоговейно произнесла Медея. – Вы не испили Чашу Забвения – у вас есть знание.

Серебрянский покачал головой:

– Я должен все предусмотреть. Мне не нужны сюрпризы.

– Теперь он знает, кто вы, мистр, – проговорила Медея. – Что делать, если он не подчинится нам? Не захочет играть по нашим правилам? С детьми очень тяжело, они совершенно не слушаются. На все у них свое мнение. – Она притворно вздохнула.

– Все просто: он не будет участвовать в нашем шоу, – холодно заявил Серебрянский.

– Йозефу это не понравится, – осторожно возразила Медея. – Не хотелось бы затеять новый скандал с астрами прямо перед Часом Затмения. Старый Йозеф очень плохой враг…

– И Йозеф уже направил к нам делегацию… – дополнила Монея.

– В таком случае, займитесь ими, – раздраженно приказал Серебрянский. – А парень, если не согласится на небольшое внушение, если не подчинится… Выкачаем всю его энергию и обессиленного отдадим Йозефу. Посмотрим, насколько тогда его хватит в битве с черным драконом.

Тим раскрыл глаза. Он слышал каждое слово.

– Я раскусил тебя, – хрипло произнес он. – Ты – Дизастр.

На лице Серебрянского не дрогнул ни один мускул. Глаза все так же равнодушно оглядывали Тима.

– Да, забыл… Астра из Дома Сияния, Гемма Антарес, погибла на обряде. Кажется, Александр Волков перестарался.

Тим содрогнулся от ужаса, попытался вскочить, но силы окончательно оставили его, и он рухнул навзничь, больно ударившись головой о каменные плиты пола.

– Не подчинится, – задумчиво произнес Серебрянский, глядя в его неподвижное лицо. – Думаю, нет смысла тратить время. Приготовьте все, что требуется, к обряду выкачивания. Пусть Александр Волков будет готов.

Разговор с отцом оказался гораздо хуже, чем он предполагал.

После того как Алекс вышел от родителя, ему хотелось рвать и метать, выть во всю глотку, словно волк, обиженный на Луну.

Отец сказал ему: «Слушайся Серебрянского. Тебя выбрали для великой роли. Ты не должен бояться. Неужели ты трус, Александр? С тобой ничего не случится. Ты все неправильно понял. Ты пройдешь по Мосту вместе с ним. Дмитрий Теодорович защитит тебя».

Дмитрий Теодорович!!!

Алекс выругался – громко, зло, длинно.

Не помогло.

Его отец – тряпка. Он и слушать ничего не захотел! Дмитрий Теодорович сделает их влиятельными, очень влиятельными, твердил он. Волковы прославятся и получат неограниченную власть. Надо только во всем подчиняться Серебрянскому.

Во имя Луны!!! Сатурн и небо! Отец предал его, как недавно он, Алекс, предал Селестину. А потом предал самого себя. И ради чего? Его отец даже не понимает, что сына убьют прямо на этом проклятом Мосту. Цена его жизни для них – грош, его собираются бросить, как мелочь в магазине – просто отдать за ненадобностью. Он вдруг сам оказался в роли жертвы, в роли проигравшего… Как так вышло, что он упустил самое важное для себя?

Что он для них, для всех этих лунатов? Ничего. Не пойдет он, пойдет Илья, а может быть, Яна или Никита. Алекс уже понял, что для Серебрянского его собственные дети тоже ничего не значат. Да и что он сам, Алекс, значил для своего отца? Стоило ли быть преданным, стоило ли так стараться? Ради отца отказался от настоящей любви, можно сказать, продал душу… Шагнул в пустоту.

Его сердце чуть не разорвалось на куски, когда он увидел Князева и Селестину вместе. Значит, она простила этого недоастра, да и он, похоже, простил ее… Теперь они вместе – может, просто как друзья, это уже не так и важно. Важно, что он, Алекс, остался один. Ни друзей, ни любимой девушки…

Ноги неожиданно подкосились, и он упал на колени. Алекс вдруг осознал, что стал предателем. Он не предал отца, лунный народ, Серебрянского. Нет. Но он предал свою единственную любовь. И, похоже, предал самого себя.

– Селест, прости меня, – прошептал он с отчаянием, глядя в ночное небо, где висела почти округлившаяся Луна. – Прости меня, лунная принцесса…

Вечером Алекс собрал у себя всю компанию. Позвал даже Яну, которая вновь вызывала у него интерес. Он давно уже считал ее двойным агентом, и его удивляло, что Серебрянский так легко простил ей побег из дома и дружбу с астрами. Возможно, дело было в ее умении гадать на картах – он слышал, что дочь Серебрянского делала расклады и для очень влиятельных лунатов.