Танец белых одуванчиков

Что отдалась ему в первый вечер без всяких обещаний, без уси-пуси только потому, что не надеялась на вторую встречу? Что не каждому встречному-поперечному позволяет подобные выбрыки — раз и в дамки, что именно ему, Кириллу Андрианову, хотела себя подарить? Или, скорее, самой себе подарила его, близость с ним. Пусть на единственный разочек, лишь бы было, о чем в старости вспомнить? Это что же, у нее настолько плохо с кавалерами, совсем дефицит замучил? Или все-таки правда то, что она еще там, на свадьбе, уже ни о чем другом думать не могла? Правда? А он что же, в этом сомневается?! Не он ли и уловил в тот момент, что чуть дольше положенного она к нему прижимается? О, да, он и без слов, без объяснений это уловил, понял, прочувствовал всем своим естеством! Так что как ни крути, а и этот пункт при всем желании не получалось отнести ко лжи. Нет, не лгала, правду говорила.

И не от этих слов защемило сердце, совсем не от этих. Об этом он, в сущности, если и не знал наверняка, то давно догадывался. А вот другие ее слова взяли за душу. Насколько искренна она была, когда говорила их? О том, будто знает, что Кирилл никогда не бросит Тамару, что никогда не будет с нею, никогда на ней не женится. О том, как каждый раз провожает его навсегда…

— Кирюнчик, ты опять поздно!

Тамара обиженно вытянула свои отвратительно-хищные губы.

— Я жду-жду, ну сколько можно?! Даже мобильный отключаешь все время. Опять ужинать пришлось в одиночестве, ты же знаешь, как я этого не люблю! Это, между прочим, дурной тон. Приличные люди не должны ужинать в одиночестве.

Надменно-претенциозный тон супруги обжег, вызвал внутренний протест. И без того уже давно Кирилл не испытывал к ней былой симпатии, теперь же почувствовал к Тамаре откровенную ненависть.

— Приличные люди — это, по-твоему, кто? Просто хорошие, или люди из общества, так сказать, "сливки"?

Тамара недовольно скривилась, хмыкнула:

— Ну ты еще нищих к приличным бы причислил, бомжей разных! Им-то как раз наплевать, есть компания, нет ли. Им лишь бы брюхо набить, было бы чем. А в нашем кругу не принято…

— И давно ты в этом кругу оказалась? — прервал ее Кирилл.

Тамара поперхнулась:

— Что значит "давно"?! Ты намекаешь…

— Я не намекаю, — вновь перебил ее Кирилл. — Я только спрашиваю, как давно ты сама попала в это общество? Год, два, три назад?! Десять? Или, может, ты родилась в своем Мерседесе? Усыпанная бриллиантами?

Тамара промолчала, недовольно отвернувшись от супруга.

— Что молчишь? Нечем крыть? Чего ты все корчишь из себя, принцесса? Если папочка сумел ловко провернуть пару-тройку удачных сделок, это не делает тебя автоматически лучше остального человечества. Ты такая же, как все. Как я, как Антон, как тетя Нюра-консьержка, как наш дворник дядя Паша. Как официант в ресторане, администратор, как водитель автобуса, как токарь у станка. Ты такая же!!! Ничуть не лучше, ничуть не хуже. Ты точно так же, как они, испытываешь чувство голода в независимости от того, одна ты в данный момент находишься или в окружении веселой компании. А после обеда, прости, точно так же, как и они, испытываешь некоторые физиологические потребности очищения организма. А если попроще, чтобы тебе было понятнее — то твое дерьмо точно такое же дерьмо, как и у других, даже если ты и питаешься одной черной икрой! И кровь в тебе течет не голубая, а такая же красная, как у остальных нормальных людей. Нет у тебя ни малейшего основания корчиться от гордости, занимаясь самолюбованием! Пойми, наконец, что наличие некоторой суммы на банковском счету не делает тебя сверхчеловеком! И вообще!

Что вообще, что вообще?! Что еще ей сказать, чтобы она поняла? А что она должна была понять? Что она плохой человек? А кто сказал, что плохой, кто? Света сказала? Нет, она наоборот ее защищала. Тогда кто? Или может, он сам сделал выводы, потому что очень хорошо узнал Тамару за несколько месяцев совместной жизни?! Может ли Кирилл утверждать, что хорошо знает свою супругу, что прекрасно понимает, о чем она думает в эту минуту? Пусть не в эту — он вообще имеет представление о том, что она думает? О нем самом, о людях, ее окружающих, о его родителях, о своих родителях, о сестре Сонечке, о подруге Светлане? Что он вообще знает о Тамаре? Абсолютно ничего, если не считать скупых сведений, раздобытых у ее бывшей подруги, по совместительству его любовницы! Тогда какое право он имеет так говорить с ней?

Да никакого. Если не считать правом то, что теперь он точно знает: они с ней не одной крови, они разные. Он не хищник, нет! Не хищник! Это она хищница, Тамара. Хотя бы потому, что у нее такой хищный оскал. А он, Кирилл, не такой! Им нечего делать под одной крышей, под одним одеялом! Потому что кровь в них течет разная — в Кирилле человеческая, в Тамаре — звериная, хищная. А значит, пора ставить точку в их хрониках. Они оба знают, что ошиблись, так зачем же мучить друг друга?