Танец кружевных балерин

Еще немного посидев в Интернете, Снежана выяснила, что родители Саши Шапкиной тоже врачи, причем до сих пор работающие, несмотря на солидный возраст. Шапкины-старшие были практически ровесниками ее мамы. Дмитрий Васильевич социальных сетей не вел, а вот Марию Александровну Шапкину Снежана все в той же ВК нашла. Несколько фотографий на ее странице были сделаны у дома, в котором жили супруги, и здание Снежана узнала. Дом располагался напротив той самой восьмой школы, в которую она ходила утром. Так, можно считать, что адрес Саши-первой у нее в руках. Идем дальше.

Вторым она вбила в поисковик имя Александра Белокопытова, решив разделаться с бывшими супругами. Социальные сети у него были, но фактически мертвые. Как и большинство мужчин, страницу он не вел, видимо предпочитая получать информацию, а не делиться ею.

Зато имя Белокопытова легко находилось в базах данных предпринимателей, а также в СМИ. Он был учредителем и генеральным директором трех фирм, работающих в сфере строительства и ремонта дорог, и самое крупное из его предприятий оказалось втянуто в громкий, а главное – затянувшийся скандал с благоустройством городской набережной.

Из-за допущенных косяков фирма до сих пор не получила окончательного расчета за выполненный объем работ, а потому ее финансовое состояние не ахти какое. Ну надо же, как много можно узнать в Интернете, если терпеливо читать все подряд. На одной из фотографий светской хроники, размещенной в Сети в последний допандемийный, 2019, год бизнесмен был запечатлен с дорого одетой спутницей, лет на десять его моложе.

Подпись к фото гласила: «Александр и Ирина Белокопытовы», из чего следовало, что после развода с Сашей он женился второй раз. Так, значит, второй «фигурант» по делу никуда из города не уезжал и живет здесь. Ладно, так и запомним. Адрес его фирм, располагающихся в офисном здании на улице Батюшкова, Снежана на всякий случай записала.

А вот на третьем Александре – Баранове – система дала сбой. Аккаунтов таких пользователей в «ВКонтакте» было много, но нужного среди них то ли не нашлось, то ли Снежана просто не могла его идентифицировать. По запросу «Моряк Александр Баранов» поисковые системы тоже ничего не выдавали. Третий Саша с детской фотографии либо совсем не любил публичность, либо его уже не было в живых. Почему бы и нет, тридцать лет – срок долгий, а моряк – профессия опасная.

Снежана закончила свои изыскания поздним вечером, когда Танюшка и мама уже сладко спали. Ее тоже клонило в сон, но часа два нужно было посвятить плетению. Она налила себе чаю, чтобы взбодриться, прошла в мастерскую, села на стул, перед которым был установлен на специальных козлах валик с прикрепленным сколком. Тем самым, изготовленным ее прапрабабушкой.

Пальцы привычно прикоснулись к коклюшкам, те вздрогнули, издав характерный, только им присущий звон-стук. Снежана с закрытыми глазами узнала бы его из тысячи. Она чувствовала странную усталость, как будто провела сегодня целый день на ногах. Нет, конечно, она и в школу ходила, и с Танюшкой занималась, и изыскания в Интернете проводила, но все-таки не вагоны разгружала. Усталость же была именно физическая. Странно.

Телефонный звонок вывел ее из состояния сосредоточенности на неожиданных собственных ощущениях. Она бросила взгляд на экран. Тата. Татьяна Елисеева-Лейзен. У швейцарской тетушки была привычка звонить поздно, практически на стыке вечера и ночи. Как многие пожилые люди, она мучилась бессонницей, вот только обычно старалась держать себя в руках, зная, что в доме ее российских родственников маленький ребенок, чьему распорядку дня подчинена вся жизнь. Или случилось что?

– Да, Тата, – ответила она, нажав на кнопку. – Я слушаю. У тебя все в порядке?

– А что со мной сделается? – искренне удивился звонкий голос в трубке. – Как я говорю своим детям и внукам: «Не дождетесь». Снежинка, я знаю, что уже поздно, но, во-первых, я уверена, что ты все равно не спишь, а сидишь в мастерской, а во-вторых, я только сейчас получила отчет от своего детектива, и он такой любопытный, что я решила, что ты не рассердишься из-за позднего звонка.

– Конечно, нет, Таточка! – воскликнула Снежана радостно. – И ты совершенно права, я в мастерской. Правда, что-то я сегодня устала, не знаю, смогу ли ударно поработать. Ну, рассказывай, что тебе удалось узнать?

– Специалист, которого я наняла, довольно быстро нашел информацию о человеке, данные которого ты мне передала. Клеменс Фальк был депортирован из Советского Союза и вернулся в Лейпциг в конце 1948 года. Он поселился в квартире своей семьи, вместе с матерью и двумя сестрами. Его третья, самая старшая сестра к тому времени переехала в свою собственную квартиру, в которой жила с мужем до того, как тот ушел на фронт и погиб.

Снежана потянулась к своему блокноту, в котором делала заметки по ходу поиска информации про трех Александров, перевернула чистую страницу и начала споро записывать все, что рассказывала тетушка.