Танец кружевных балерин

– Вернер Фальк сказал, что их отец был уверен, что Надежда Строгалева достала эту вещицу из тайника, местонахождение которого он раскрыл ей в их последнюю встречу. Сначала он надеялся, что она использовала пуговицу, чтобы достойно вырастить их ребенка, а потом, когда узнал из ее письма, что Надежда отказалась от дочери, решил, что она оказалась эгоисткой, которая использовала клад исключительно для себя. В конце концов, ее отец украл практически все ценности, которые хранились у семьи, где он был расквартирован. Почему же его старшая дочь не могла оказаться тем самым яблочком, которое падает недалеко от яблони. В общем, они считали пуговицу безвозвратно утерянной. Им и в голову не приходило ее искать.

– Получается, что о ценной пуговице внутри фарфоровой статуэтки злоумышленники могли узнать только от Надежды Строгалевой. Клеменс Фальк ошибся, она ее не доставала. Именно потому, что ее заставили отдать дочь чужим людям и она до конца своих дней не могла простить себе этой слабости. Я, конечно, совсем ее не помню, но, тетя, я уверена, что Надежда Андреевна была очень благородным человеком и не стала трогать клад, на который не имела морального права. Клеменс оставил ей пуговицу на ребенка, и раз того не было, она не стала ничего искать.

– Возможно, – согласилась Елисеева-Лейзен.

– Лидия Андреевна про эту тайну ничего не знала. Но кто-то другой был в курсе. Я полагаю, что это мог быть мальчик, которого Строгалева взяла на воспитание. Ее ученик. Она могла открыть страшную тайну только ему. А он, в свою очередь, поделиться со своими ближайшими друзьями. Больше никто ни в Германии, ни в России просто не мог об этом знать.

– А вот и нет, – торжествующе парировала тетушка. – В Германии о том, что пуговица очутилась в России, знали потомки ее настоящих владельцев.

– Не поняла.

– После войны часть уехавших евреев вернулась в Лейпциг. Среди них оказалась и семья Шварцман. Клеменс Фальк уже учился на медицинском факультете, когда у них в квартире появился Марк Шварцман.

– Он хотел забрать оставленную ценность?

– Нет-нет, он же оставил ее в благодарность за помощь. Он хотел узнать о судьбе семьи своего благодетеля, был крайне опечален тем, что его дорогой Фридрих погиб, но выражал большую радость, что его вдова, дочери и сын живы и здоровы. В разговоре он спросил про пуговицу, мол, пригодилась ли она, и Клеменс все ему рассказал.

– Тетя, но это было больше семидесяти лет назад.

– Да, но это еще не все. Вернер рассказал, что около пяти лет назад к нему приходил один из потомков Марка Шварцмана. Кажется, правнук. У него другая фамилия, Вернер не запомнил, как именно он представился. Он рассказал, что в семье бережно хранится память о реликвии, переданной Фалькам, и что у него есть желание и возможность проследить ее путь уже после того, как она попала в Советский Союз. Он расспрашивал о деталях этой истории, в том числе выяснил домашний адрес Надежды Строгалевой. Так что вполне мог приехать в Россию и в ваш город, а там прикокнуть старушку.

– Пять лет тоже немалый срок, – усомнилась Снежана.

– Не так уж это и много, если надо сначала найти повод, чтобы приехать в Россию на более или менее длительный срок. Не туристом же он собрался, чтобы обтяпать все дельце за неделю. И ты еще учти ковидные ограничения, которые запросто могли спутать все планы. Вспомни, что даже я смогла приехать к вам на год позже, чем собиралась. Но и это еще не все. Как рассказал Вернер, его отец, разочаровавшись в Надежде, начал активные поиски их пропавшей дочери. И, представь себе, нашел ее.

– Да ты что! Не может быть, Строгалева же тоже ее искала, но безрезультатно.

– У скромной учительницы гораздо меньше возможностей, чем у успешного заграничного врача, к услугам которого были лучшие частные детективы. Так вот Клеменс Фальк нашел свою дочь, отданную Надеждой на удочерение. До своей смерти он успел несколько раз с ней повидаться и в том числе рассказал историю о пуговице и статуэтке балерины. После того как сам он скончался, общение с женщиной и ее семьей продолжил Вернер. Дочь Клеменса и Надежды зовут Анна, она живет в Санкт-Петербурге, когда мы договорим, я пришлю тебе ее адрес. Ну что, я тебе помогла? – с лукавством в голосе спросила Татьяна Елисеева-Лейзен.

– Тата, милая, конечно, помогла. Ты даже не представляешь как. Твой частный детектив – просто чудо. Спасибо тебе, дорогая моя.

– Снежинка, я только надеюсь, что ты будешь вести себя благоразумно и не вляпаешься в неприятности. – Голос тетушки построжел. – Лучше всего, если ты передашь всю имеющуюся у тебя информацию мужу.

– Конечно, тетя, я так и сделаю, – лицемерно согласилась Снежана. – И еще раз спасибо тебе.