Танец кружевных балерин

То, что она посреди ночи не побоялась высунуть нос из своей квартиры, признаться, сильно удивило. Прежде она не слышала никаких звуков, а в этот раз то ли не спала, то ли просто была настороже, потому что что-то подозревает. Убивать ее, разумеется, категорически нельзя. Смерть старухи удалось выдать за несчастный случай, повторно так не повезет.

Пока она была в отключке, удалось обыскать помещение ее ателье. Ключи у этой дурынды были с собой. Мысль, что Клеменс Фальк действительно ошибся или просто забыл, что спрятал статуэтку в стену на первом этаже, а не на втором, была внезапной, но проверить ее все-таки стоило. Когда дефектоскоп показал наличие ниши в стене, в том самом месте, о котором и говорил немец, просто на один этаж ниже, сердце на мгновение замерло, а потом застучало с удвоенной скоростью, понеслось в диком темпе вскачь. Неужели все-таки повезло?

Вскрыть нишу не составило труда. Надежда на то, что клад там, была всепоглощающей, и осознание того, что подвернувшиеся под руку портновские ножницы вспарывают гипсокартон, которого в 1948 году не было и в помине, пришло лишь тогда, когда глаза увидели, что действительно имеющаяся в стене ниша совершенно пуста.

От отчаяния хотелось завыть, громко, отчаянно, но делать этого было нельзя. Ни в коем случае. Несмотря на то что этот чужой, успевший стать ненавистным дом спал, громкие звуки могли привлечь внимание. Да и оставшаяся лежать на площадке второго этажа стерва вот-вот очухается. Не хотелось бы встретиться с ней еще раз. Не сегодня, хотя рано или поздно все равно придется.

Чтобы понять, что именно знает Снежана Машковская, встретиться с ней необходимо. От результата этой встречи, возможно, будет зависеть успех всей операции. А еще ее жизнь. Если она действительно что-то знает, то оставлять ее в живых нельзя ни в коем случае. Дело в том, что убить оказалось очень просто. Это представлялось непостижимым, но, только убив в первый раз, понимаешь, как легко можно делать это снова и снова. Особенно если жертва даже не подозревает, что ее враг вышел на охоту. Не надо ей было влезать в это дело, только и всего.

Одно понятно точно: ее ателье ни при чем. Клеменс Фальк не ошибся и не перепутал. Он действительно замуровал чертову статуэтку в будущей квартире Строгалевых, а это означало, что туда придется наведаться еще раз. После случившегося ночью это вряд ли возможно. Наверняка Машковская подняла шум, получив по голове, а значит, визит под покровом тьмы невозможен. Что ж, есть другой способ попасть туда на вполне легальных основаниях. Скорее всего, сегодня к вечеру уже будет получен ответ, когда можно это сделать.

Несмотря на задержку и непредвиденные обстоятельства, ничего еще не было потеряно. Надо только не распускаться, держать себя в руках, зажать нервы в кулак. С имеющимся за плечами жизненным опытом это не так уж и сложно. Итак, встретиться с Машковской, чтобы узнать, что ей известно. Это раз. Получить разрешение на то, чтобы оказаться в квартире. Это два. Спокойно, обстоятельно и без ненужной спешки обследовать дефектоскопом все комнаты и стены. Найти, где спрятана фигурка с сокровищем. Это три.

Останется только придумать, как взломать стену, чтобы никто не догадался, кто именно это сделал. Это будет сложнее всего, но придумать можно, лишь бы точно знать, где именно спрятано сокровище. Это четыре. Раз – два – три – четыре… Всего четыре шага. Так мало и так много. Когда-то, когда эта операция только задумывалась и начиналась, казалось, что все будет гораздо проще.

В памяти вновь всплыло лицо старухи в тот момент, когда она сначала увидела, а потом узнала человека, пробравшегося в библиотеку. Еще бы, ведь именно этот человек был у нее всего пару дней назад и никак не мог очутиться здесь снова, да еще ночью. Недоумение, удивление, негодование сменялись на ее лице так отчетливо, что можно было предугадать, что старая карга обязательно поднимет крик.

Бояться надо было, впрочем, вовсе не неминуемого позора. А того, что все дело окажется спущенным в унитаз. Если она узнает про пуговицу, ни за что ее не отдаст. Если не узнает, все равно больше никогда не пустит в свою квартиру, а значит, с мечтой о драгоценной антикварной вещице можно будет распрощаться.

Да, то, что сделано, было всего лишь неприятной необходимостью. Обойтись без убийства бабки не получилось. Что ж, с самого начала такой вариант тоже рассматривался. Пусть подспудно, но его приходилось держать в голове. Уж себе-то можно сказать правду. Раз – два – три – четыре…