Танец марионеток

– Много усилий пришлось вложить в подготовку этого наглядного урока? – поинтересовался я. – Если ты так потрудилась, чтобы чему-то меня научить, то, может, прямо сейчас скажешь, какую мораль я должен извлечь из этой истории?

– Никто не трудился, – фыркнула она. – Во всяком случае, не ради тебя. У меня выдалась свободная минутка, я свистнула, и ты прибежал. А то, что попутно тебе показали немного местного фольклора, – это уже твое счастье. Но если ты нуждаешься в уроке, то получишь его. Если ты сам не сумел сделать выводы из увиденного, то придется их тебе подать на тарелке. Вот и всё. Пусть сегодняшний вечер научит тебя, поручика Седьмого полка, что ты ни черта не знаешь о месте, где расположился твой полк, и о людях, мимо которых проходишь, патрулируя улицу. Ты здесь уже больше года. Неужели ты думаешь, что, дав несколько раз по морде местным, узнал о них все необходимое? Отнюдь. Этот народ целыми веками совершенствовал искусство сокрытия своих тайн и хранил запретные традиции. Здесь детей с самого детства учат, что о некоторых вещах нельзя рассказывать посторонним людям. А ты для них настолько посторонний, насколько это возможно. Ты можешь разбивать головы и пытать людей, но есть места, куда ты никогда не доберешься без посторонней помощи. Такие места, как это.

Внезапно арену заполнил безумный звериный вой, донесшийся из круга внизу.

– Бедолага, – простонал я, предпочитая не смотреть вниз.

– Отнюдь. Тот, кого ты слышишь, – победитель. Неудачник потерял свою кожу. Он не имеет права на вой. Ведь рев – животный звук, только те, у кого есть мех, его достойны.

– В трактирах толкуют, что ты предала свой народ. На базаре говорят, что для тебя важно только эрейское золото. Придя сюда, я в последнюю очередь ожидал услышать лекцию о древних традициях.

– К черту традиции, – неестественно рассмеялась она. – Если бы я могла, то отправила бы всех этих чертовых зоофилов в глубокую пустыню, чтобы они там одевались в шкуры, лечились березовой корой и подтирали задницы листьями лопуха, раз им так противны блага цивилизации. Но мои интересы лежат на стыке Каэлларха и Эреи. Я не могу выжить, опираясь только на одну из сторон. Я должна понимать и тех, и других, знать, что для них важно и как им угодить. Обе стороны постоянно подсчитывают, чего больше дает им существование рода ван Доррен – потерь или выгоды. Мне приходится постоянно следить за тем, чтобы баланс был в мою пользу. Между тем ситуация в провинции все более напряженная. Жизнь на пограничье становится проблематичной, и расчеты перестают сходиться. Методы, которые я применяла до сих пор, – деликатные и систематические, слишком трудоемкие. Мне нужны быстрые решения. Окончательные.

– Эту часть я понимаю. Но не понимаю другого: у тебя есть частная армия, по численности не меньше всего Седьмого полка. Есть Вильгельм, который одной рукой уложил бы большую часть моих людей. Зачем тебе я?

– Если ты не в состоянии ответить на этот вопрос, то не заслуживаешь этой работы.

Я на секунду задумался, возвращаясь в мыслях к разговору с Араи.

– Люди в зелено-черных ливреях работают на семью, – сказал я наконец. – Тебе нужен кто-то, кто будет работать на тебя.

– Поздравляю. Араи, не тебя. Потому что ты повторяешь только то, что слышал от нее, не так ли?

Я не отрицал этого.

– Какую проблему я должен решить?

– Один из наших деловых партнеров очень нерегулярно выполняет свои обязательства перед нами. Его долг уже достиг внушительных размеров. Самое неприятное во всей этой ситуации то, что у упомянутого человека достаточно средств, чтобы выполнить все свои обязанности. Моему брату, к сожалению, не хватает решимости как-то воздействовать на него.

– Я не ожидал, что у рода ван Доррен возникнут проблемы с взысканием долгов.

– Даже простые вещи усложняются, когда в игру вступают семейные отношения.

– У этого… делового партнера что-то есть на твоего брата?

– Скажем так, Амину трудно давить на людей, которых он любит. В определенных кругах этот факт широко известен и используется. Мой бедный брат еще не понял, что список должников семьи и круг его друзей странным образом объединяют одни и те же имена.

– А пока Амин – номинальный глава семьи, у тебя нет официальных каналов давления.

Я не мог не заметить, что уголки рта Вээн дрогнули при слове «номинальный». Очко для меня.

– Иными словами, я должен быть неофициальным каналом? Напомнить ему о его обязательствах и вернуть деньги?

– О нет, мне не нужны деньги. В жизни есть более важные вещи. Например, недвижимость. Так удачно сложилось, что наш должник владеет многочисленными земельными участками, и у меня есть много идей по их благоустройству. Я бы предпочла получить эти земли. К сожалению, упомянутый торговый партнер не понимает, что существуют альтернативные способы оплаты. Следует нанести ему визит и привести веские аргументы, которые убедят его, почему он должен отдать долг именно таким способом.

– Я еще не спросил главного: кто этот должник?

– Сомневаюсь, что ты слышал о нем раньше, он очень скрытный человек. Его зовут Доро Менехайм.

* * *