Танец мотылька

— Наверное, отдыхать едете? Солнце в этом году отменное! Дождь вот пошел на удивление, но и то — уже все подсохло, — стриженный мужчина прочищает горло. Обернувшись назад, осматривает нас из-под густых бровей и растягивает милую улыбку. Его крепкие пальцы ловко крутят руль.

— Да, едем отдыхать к озеру, — обманываю я. Не знаю зачем.

— Это, которое в Земельках?

Марк обернувшись, вопросительно приподнимает бровь. Взяв мою руку в ладонь, сильно сжимает. Мол, помолчи.

— А вы бывали там? — продолжаю играть. — Подружка так нахваливала это дикое место, вот мы и решили немного отвлечься от работы. Правда, муженек?

Вольный сверлит взглядом, но не гневным, а, скорее, грозным. Горячая ладонь все еще крепко тискает мои пальцы, отчего они немеют. Я пытаюсь одернуться.

— Ты обещал, — нервно выдавливаю я. Марк знает о чем речь. Мне все равно, что наш разговор слышит еще один человек.

«Муж» отпускает, наконец, мою руку.

— Да, место там не только красивое, но и лечебное. Возле озера, говорят, есть источник. Если выпить из него — все горести проходят, но это сказки, конечно, — не обращая на нас внимания, говорит водитель. Его курчавые волосы смешно подскакивают на ухабах.

Я оглядываюсь на дорогу. Местность незнакомая: негустые посадки, просторные луга. Внизу, за рекой, словно фактурное ожерелье — приземистые домики с алыми крышами. Они тянутся в две нитки, которая через какое-то время сходится в одной точке, прямо у порога старой мельницы.

— Звони, — говорит Марк, протягивая телефон.

— Но я не помню их номеров. У тебя же, наверняка, в той папочке, с моим досье, есть все данные.

— Есть, — отвечает, а меня мутит от его змеиной улыбки. Затем что-то быстро клацает по экрану и протягивает трубку. — Я набрал.

— Да, — слышу мамин голос и благодарно киваю «мужу», но скошенная улыбка не слетает с его лица, и это настораживает.

— Привет, мам, это Вика!

— Я слушаю. Что вам нужно?

— Мама, ты меня слышишь?

Марк лыбится и, прыская в кулак, отворачивается к окну. Я начинаю понимать, что он просто играется со мной. Как кошка с мышкой.

— Говорите. Могу чем-то помочь?

— Ну, это же я — Вика — твоя дочь! — уже кричу в трубку. Возможно мама не слышит? Может плохая связь?

Немая долгая пауза.

— У меня нет дочери. Вы ошиблись номером. У меня только сын, — и в мозг впиваются короткие гудки, вскоре и они замирают.

— Я не обещал, что они будут тебя помнить, — забирая телефон, говорит Вольный. В его синих глазах мерцают бесенята.

— Обманщик, — выдавливаю я, сдерживая порыв влепить ему пощечину.

— Не отрицаю, — Марк показушно разводит руками, мол, «извини».

Водитель, мурлыча себе под нос какую-то песню, сворачивает на грунтовую дорогу. По обе стороны лес. Я вижу, как трепыхаются за окном полоски-стволы.

В миг накрывает яростью и паникой. Хочется впиться обломанными ногтями «мужу» в глотку.

— Остановите машину! — верещу и хватаюсь за ручку.

Салон внезапно окутывает молочный дым. Он застилает пространство между нами и водителем.

— А теперь послушай, — басит Марк и пододвигается вплотную. Хватает шершавой рукой меня за подбородок, пальцы соскальзывают и царапают щеку. Он перехватывает покрепче, и силой поворачивает к себе.

Смотрю в его глаза, наполненные белыми мотыльками, и, охваченная ужасом, задерживаю дыхание.

— Я отпущу тебя, когда вытяну из твоей башки нужные мне воспоминания. А пока сиди, как мышка, если не хочешь получить вместо мозгов поджарку.

— Так я не против! Бери! — пропускаю мимо ушей «поджарку». Сознание до сих пор в шоке от маминых слов: «У меня нет дочери». Да и все, что происходит — кажется сном.

— Как оказалось, это не так просто, — Вольный грубо перемещает руки на шею и воздух медленно покидает мои легкие. Его взгляд острее бритвы. — Ты точно ничего не утаила? Кто-то связывался с тобой до меня?

— Нет! Подобный бред я слышала только от тебя, — почти выплевываю слова ему в лицо.

— Ладно, успокойся! Раскудахталась. Доберемся до места — там разберемся. В дороге я не могу сосредоточиться.

— Зачем семью трогал? За что? Не понимаю, что я тебе сделала? — меня колотит, но плакать не стану. Я затаила обиду: злость клокочет внутри, как проснувшийся вулкан. Но мне нужно знать наверняка, что все вернется на свои места и родители все вспомнят. Вот почему они не искали меня все это время, вот почему никто не навещал. Они просто забыли! Но разве это возможно?

— Много задаешь вопросов, — наконец, отвечает Вольный. Он, взмахнув рукой, щелкает перед носом пальцами. — Спи! — и я выключаюсь.

Чириканье воробьев и шелест листьев за окном, как сладкое напоминание прошлого. Как сказка, из которой я давно выросла.

Мне кажется, что я в деревне у бабушки. Пахнет сладкими булочками с яблоками: она всегда добавляет в них корицу, знает, что люблю. С улицы несет душистым разнотравьем и малиной. Не хочу открывать глаза, не хочу, чтобы реальность нарушилась и сломалась, как сухая ветка на дереве.