Танец на крыльях

Моя короткая эскапада не возымела действия. Все попытки высказаться в защиту Жака были мягко пресечены, и меня ласково заверили, что произошло досадное недоразумение и претензий к Жаку никто не имеет. А из Оксфорда он отбывает якобы по приказу босса. Взгляд директора был полон добра, а от его широкой белозубой улыбки райские птицы должны заливаться счастливой трелью. Вот только у меня на душе вороны каркали и гадили.

Неплохо Демон всех обработал, а в том, что это именно он, я нисколько не сомневалась. И уж если он позволил сделать Жака козлом отпущения, то скандал грозил быть слишком громким. Вот только что теперь он сотворит с моим стражем?

*****

— Но почему именно Эрик? Почему ни один из вас? — возмущенно шипела Натали.

Компания русских в составе трех человек заняла уютную лавочку, скрытую от любопытных глаз молодой весенней листвой. Идиллия! Прямо хоть картину пиши — вече на чужбине.

— Большой немец думает, что у него больше шансов, — захихикал блондинистый няшка. — Лично я терпеть не могу целок. А вот с тобой зажег бы. Что скажешь, Наточка?

— Губу закатай! И пусть эту суку трахает кто-нибудь другой.

— Конечно, пусть! И мои бабки целее будут.

Мой следующий шаг не получился осторожным, да и подслушивать я не планировала. Я просто искала Натали, чтобы… Чтобы посмотреть ей в глаза, а потом действовать по обстоятельствам. А тут собрание!..

 — О, а вот и наша цепочка! — Няшка заметил меня и перешел на английский: — Что, милая, желаешь скрасить наше унылое настроение? Хочешь, устроим групповушку?

— Боюсь, Боливар не выдержит троих, — говорю по-русски и кайфую от того, как вытягиваются все три физиономии.

— Оп-паньки, нежданчик!

Темноволосый парень, который когда-то планировал меня "пялить вдвоем", заржал, как тот самый Боливар.

— Слышь, а ты прикольная! И по-нашенски отлично шпаришь. Присаживайся, а то как-то не по-джентльменски — мы сидим, а ты… А, кстати, я Камиль, а это — Джастин Бибер, — он кивнул на Няшку и снова заржал.

— Да пошел ты! — взвился Бибер и, переведя взгляд на меня, буркнул: — Я Данила.

Знакомство с этой парочкой придурков не входило в мои планы, поэтому в ответ я и не думала представляться. Не сомневаюсь, что в этой школе уже все знают мое имя. Я повернулась к Натали.

— Это ты слила Жака? — озвучив вопрос и наблюдая за ее реакцией, я уже знаю, что она ни при чем.

— Чего? Куда слила? Ты больная, что ли? — Натали вперила в меня немигающий взгляд. — Какого хрена тебе надо вообще? Решила нам продемонстрировать, как ты владеешь русским? А хочешь, я тебе покажу, как я им владею? Ты таких слов отродясь не слышала.

— Эй, Ната-Ната, ты коней-то попридержи, а то разошлась. Кто же так гостей принимает? — Камиль попытался остудить девушку.

— А мы ее в гости не звали, — процедила Натали.

К ней у меня не было больше ни вопросов, ни претензий, поэтому ее выпад я проигнорировала. А в моей голове медленно складываются кусочки очень паршивого пазла — невольно, неохотно они притягиваются, образуя пока нечеткую, но очень гадкую картинку. Мне малодушно хочется их перемешать, разбросать и забыть, но у меня цепкая память.

Я обращаюсь к парню, который представился Камилем:

— Расскажешь, о чем вы здесь секретничали?

— Так ведь на то они и секреты, чтобы держать их в тайне, — мурлыкающим голосом отвечает парень, но я уже знаю, что он все мне расскажет.

— Охренела? — негодует Натали, но я ее не замечаю и вспоминаю уроки сладкоголосой Моники.

— А разве русские в чужой стране не должны помогать друг другу? — Интонация, взгляд, улыбка — все работает на меня и разрушает чужие сомнения, запреты и тайны.

— Камиль, даже не думай! Она такая же русская, как я японка, — Натали пытается испортить мой план, но, к счастью, я крепко зацепила внимание парней.

— Да захлопнись ты, Натах, девчонка говорит без малейшего акцента, — вклинился няшка Данила. — Что ты лезешь, твоих-то бабок нет на кону, к тому же твой немец давно тебе на прощанье хоботом помахал. Держись-ка лучше за мой каменный цветок, он все же родного, отечественного производства.

— У немцев техника качественнее, — насмешливо парировала Натали.

— Ага, в чужих руках всегда х*й толще, — не остался в долгу Данила и перевел взгляд на меня. — Даже если ты не русская…

— Я русская.

— О, да — типичная славянская внешность, — не унимается Натали.

— Мальчики, — мой голос обволакивает внимание ребят, отвлекая от настырной Наташки, — так я могу надеяться на помощь моих земляков?

— Более чем, — расплылся в улыбке Даня. — Только, боюсь, тебе не понравятся наши откровения. Если б мы сразу знали, что ты наша…

— Теперь знаете. Но ты не бойся, я девочка крепкая.

Первым заговорил Камиль. И пазлы в моей голове теперь стыкуются крепко, с болезненными щелчками. Потом — Данила… И все мои силы брошены на то, чтобы сохранить невозмутимость на лице. Перестаралась — ребята уже замолчали, а я так и стою — невозмутимая снаружи и выпотрошенная изнутри.

Из ступора меня вырвала Натали.

— Ну что застыла, матрешка темнорожая? Вот тебе русская поговорка в действии: "На чужом несчастье счастья не построишь".