Танец на крыльях

Я жму на тормоз, когда до встречных фар остается не больше трех метров, и наблюдаю, как с разных сторон салон одновременно покидают двое мужчин. Два темных силуэта на пустынной дороге, почти в лесу… Остро и несвоевременно в мозг ввинчивается отчаянная мысль, что Реми так и не узнал, что я его мама…

 А следом ее догоняет другая — неуместная, но не менее пронзительная… Я так и не переспала с Фели! Идиотка! Зачем я столько лет бегала от его члена? Боялась, что на этом все закончится? А теперь?! А теперь он продолжит пачками трахать нелюбимых сучек, которые вешаются на него гроздьями, и никогда не испытает счастья близости. Да! Мне эгоистично хочется думать именно так — никакого удовольствия без меня быть не может.

А ведь я же еще Надюшу, мать ее, не раскатала! Слуховая галлюцинация подбрасывает жалобный скулеж Белки… Артурчик, падла, еще не пристроен…

Сквозь лобовое стекло я вглядываюсь в приближающихся мужчин, чьи лица маскирует вечерняя пурга. У обоих руки в карманах. Спокойно, задавить их я еще успею…

32.4 Диана

Когда я узнаю эту парочку гангстеров, мне хочется побиться головой об руль. То есть опасность никуда не делась, а вот страх испарился напрочь. А его место занял стыд. Вся жизнь ведь перед глазами промелькнула, а тут всего лишь эти… Бездарный триллер — "Недобитые. Пятнадцать лет спустя", и в главных ролях Артур Соболев и Игорь Глебов!

С безрассудным бесстрашием и желанием растерзать этот дуэт за свой позорный испуг, я распахиваю дверь авто и выпрыгиваю им навстречу, в непогоду.

— Добрый вечер, мучачос!

Артурчика я сразу оцениваю, как менее опасного, несмотря на его свирепый вид. Такого я уработаю, не напрягаясь. А вот Игорь большой и тренированный. Я перевожу взгляд на его лицо — печален, но не агрессивен.

— Здравствуй, Диана, — пробасил Глебов, — а тебе, я смотрю, совсем не страшно одной?

— Страшно? — переспросила я с наигранным удивлением и покосилась в сторону леса. — Да у нас тут вроде бы спокойно…

— А нас ты, значит, не боишься? — процедил Артурчик, которому моя трактовка пришлась совсем не по душе.

— А должна? — усмехнулась я и приблизилась к братцу почти вплотную, но, наученный печальным опытом, он мгновенно отвел взгляд в сторону.

— Турыч! — предостерегающе рявкнул Глебов и тут же обратился ко мне: — Диан, нам бы поговорить…

— Ну так поговорите! А я здесь при чем?

— Нам с тобой надо поговорить, — раздраженно уточняет Игорь.

— Так ведь она теперь русских слов не понимает, француженка же! — глумливо произносит Артурчик, но резкий и колючий порыв снежной вьюги впивается ему в лицо, смазывая последние слова.

— И чтобы мирно побеседовать, вы решили подстеречь меня на дороге в темное время суток? Только у меня сейчас не приемное время, мальчики.

— Мы могли бы заранее договориться о встрече, но ты игнорируешь звонки и не появляешься на работе, — оправдывается Глебов.

— И кто здесь говорил о мирной беседе? — вставляет свои ржавые пять копеек Соболев.

— Артурчик, а ты всегда был излишне болтливым мальчишкой. Кажется, я имела неосторожность пообещать твоей бабушке не причинять тебе физический вред… А если я морально тебя уничтожу, как думаешь — это будет нарушением обещания?

— Послушай, охеревшая выскочка, ты уже порядком мне надоела! — закипает Соболев. — Я не знаю, чем ты держишь за яйца Ланевских, но со мной у тебя этот номер не пройдет. У тебя ничего нет на меня.

— Да у тебя и яиц-то нет. Может, потому что, когда их на вашу семью распределяли, тебя не сочли достойным и твои достались мне? Как тебе, утырок, только в голову пришло поджидать меня здесь?

— Диан, Диан, подожди, это была моя идея, — вмешивается Игорь и оттесняет в сторону беснующегося друга.

— А ты что, мое доверенное лицо? — я переключаю внимание на Глебова.

— Ну-у, мы ведь с тобой в прошлый раз смогли спокойно пообщаться, но не договорили, и я подумал…

— Подумал — что? Что мы могли бы подружиться? Чем, интересно, ты до этого додумался? В прошлый раз, Игорек, силы были слишком неравны, а я, знаешь ли, калек не трогаю.

Глебов неприятно морщится, вероятно припомнив недавние боевые ранения, и его лицо приобретает жесткое выражение.

— Диана, — произносит он сквозь зубы, — я не очень понимаю твою агрессию. Нам есть о чем поговорить и лучше сделать это в машине, чтобы ты не мерзла.

Словно в подтверждение его слов, влажные от снега волосы хлещут меня по щекам.

— Какая трогательная забота, но, пожалуй, я воздержусь…

— Ты могла бы пригласить нас в гости ненадолго, любопытно же взглянуть, как обустроилась сестренка, — скалится Артурчик, по- прежнему уверенный, что ситуация у них в руках.

В целом, возможно и так, но только если они хотя бы попытаются применить ко мне силу, моему самоуверенному братцу придется очень несладко. Поэтому я держусь к нему как можно ближе, а мой язык продолжает свою беспредельную провокацию:

— Капустная моль тебе сестренка! Ты бы поостерегся, родственничек, напрашиваться ко мне в гости, пока с родителями не простился, а то ведь для твоей мамы могут оказаться неподъемными сразу столько стрессов.