Танец на крыльях

— Не надо, — просипел он. — Диан, я тогда сильно разозлился на тебя, ведь я хотел с тобой по-настоящему, а ты… Соболь говорил, что ты со своим танцором… ну типа вы вместе. Короче, я не думал, что ты… нетронутая… Да я даже и понял не сразу. Под колесами был, еще и выпили… Короче, я озверел тогда… Но… больше я никому не позволил.

На меня словно ушат ледяной воды вылили. С трудом удерживая невозмутимость на лице, я уточнила:

— То есть ты один меня насиловал…

— Пришлось кое-кому даже рожу набить, чтобы не пристраивались. Пацаны тогда как с цепи сорвались. Мы с тех пор даже и не общались.

— Нос Соболевым-то вы по-прежнему закадычные друзья.

— А он и не лез на тебя. Он вообще обоссался, что все в его хате произошло. Он поиздеваться хотел, но… совсем не то, что случилось.

Спокойно! Черт!.. Почти шестнадцать лет я старалась стереть грязные картинки, подкидываемые моим воображением, где четыре поганых отростка оскверняют мое тело… Не может быть!..

— Глебов, я ведь была вся в синяках и… разрывах…

— Говорю же, озверел я тогда, — выдохнул он и спрятал лицо в ладонях.

— Озверел… — глухим эхом повторила я, а перед глазами рассыпались сверкающие брызги.

Я прикрыла глаза. Полагаю, мне тогда очень повезло… Если пятнадцатилетний мальчик, которому я нравилась, до такой степени озверел, то что бы со мной сотворили все четверо? Или трое… Хотя не факт, что Соболев тоже не примкнул бы. Твари!.. Что-то меня тошнит…

Я глубоко втянула носом воздух, но стало только хуже и, зажав рукой рот, я вылетела из кабинета, даже не взглянув на Глебова. Домчаться успела только до рукомойника, куда и выплеснула все содержимое желудка.

— О, господи, Диана, да что случилось-то? — причитала рядом Риммочка, зачем-то удерживая меня за талию.

Я открыла кран, чтобы смыть последствия этого безобразия.

— У нее еще с утра голова кружилась, — прозвучал обеспокоенный голос массажиста.

— А она не того, не беременная? — тихо высказался кто-то из мастеров.

Колхоз "Взаимовыручка"! Они бы еще из "Надежды" кого-нибудь пригласили для обсуждения.

— Еще одно слово — и я вас всех в декрет отправлю! — рявкнула я, низко склоняясь над раковиной и смывая свой идеальный макияж.

— Так, ну что рты раскрыли, работа закончилась? — злобно прошипела Римма.

Тщательно прополоскав рот, я разогнулась и встретилась со своим отражением в зеркале. Белки глаз покраснели, лицо мгновенно осунулось. Жесть! А в кабинете меня ждет падла Глебов…

— Римма, сделай мне крепкий чай с лимоном и принеси в кабинет, — я промокнула лицо полотенцем, которое мне подсунула помощница. — Нет, лучше в подсобку.

— Может, пусть Андрюшка Вас домой отвезет?

— Я еще со своим гостем не закончила, мне отблагодарить его надо. И, Рим, сумочку мою принеси из кабинета.

— Сейчас все сделаю, — проворчала Римма и укоризненно добавила: — Вам бы отлежаться надо, а то опять случится нервный срыв.

— Римма!..

 — Я уже двадцать два года Римма! А Вы завтра, кажется, на корпоратив собирались… Передумали уже?

— Я тебя уволю, дрянь!

— Ага! — тявкнула эта ехидна и рванула исполнять приказания.

— Ну что там Глебов, не сбежал еще? — поинтересовалась я у Риммы, с наслаждением отпивая глоток чая.

Я устроилась на пуфике в подсобке, вытянув ноги и прислонившись спиной к стене. Двигаться не хотелось совершенно.

— Да он даже дышать боится, его там Андрюшка сторожит, — хихикнула Римма. — Он Вас сильно расстроил?

— Я даже и не знаю, — я пожала плечами и задумалась.

Ошарашил — это да, но расстроил… Как-то я не расстроена.

Допив чай, я залезла в сумочку и достала блеск для губ. Возвращать полноценный макияж смысла нет, а прозрачный блеск… Я поднесла к губам кисточку, и к горлу снова подкатила тошнота.

— Диан, что? — испуганно спросила Римма.

— Блеск вонючий, — я быстро закрутила тюбик, закинув обратно в сумочку.

— Да ладно?! — протянула Римма и тут же озвучила мысль, которая уже пронзила и мою голову. — Может, я в аптеку за тестом сгоняю?

— Купи лучше три! И не дай бог, ты хоть кому-нибудь…

— Да сдохнуть мне на этом месте!

37.3 Диана

Риммочку словно ураганным ветром сдуло. Девчонка с таким энтузиазмом рванула в аптеку, словно от результатов теста зависит ее судьба. Хотя, как знать… Но развивать эту позитивную мысль раньше времени я не хочу. Тем более сейчас, когда в моем кабинете продолжает торчать Глебов.

Теперь, в свете полученной информации, в моей душе творится полный раздрай. Изменилось ли мое отношения к участникам этой грязной истории? Пожалуй, нет. Ведь те, что не дорвались до моего тела, непременно бы это сделали, не окажись там озверевшего собственника Глебова. Но если он ждет от меня благодарности, то зря — потрудился он тогда за всех троих. Однако не скрою — теперь мне определенно легче, я словно бы чище стала. А Соболев… Не-ет — о нем сейчас я совершенно думать не хочу.