Танец Опиума (СИ)

Харуно сорвалась и быстрее пули направилась к входной двери. Она распахнула её, указательным пальцем ткнула в сторону коридора и выпалила:

— Уходи!

Итачи вздрогнул.

— Не прогоняй меня, — с мольбой в голосе попросил он, сделав пару неуверенных шагов по направлению к Сакуре. — В этом нет смысла… — Учиха заговорил на свой старый лад — лад, в котором нет места жалости или сентиментальности.

— Прочь!

Харуно гнала его и каждым резким словом причиняла боль. И вот уже боль дергала Учиху за ниточки — заставляла в ответ говорить грубостями и замыкаться в себе.

— Нет смысла делать что-то ради мертвого…

— Убирайся! — оглушительно взвизгнула Сакура, чувствуя, как слёзы переполняют её глаза и катятся по щекам. Неожиданная истерика уже дышала ей в лопатки.

— Ты всё равно его больше не вернёшь, — едва слышно ответил Итачи, медленно поступью приближаясь к девушке.

— Я всё исправлю! — кричала Сакура, и её голос эхом проносился по длинным коридорам «Гранд-отеля».

Особо любопытные поселенцы высунули свои носы и теперь внимали каждое слово, доносящееся до их острого слуха. А некоторым повезло больше — им довелось увидеть всё воочию: и холодного с виду брюнета, и доведённую до истерики девушку с полотенцем, едва прикрывавшим прелести молодого тела.

— А нечего больше исправлять, — отозвался Итачи, подойдя вплотную к Харуно.

— Почему? … — наверное, это самый глупый вопрос, который только могла задать Сакура. Она была вся в слезах и соплях. Ноги и руки тряслись.

— Потому что ты ни в чём не виновата.

Сакура опустила руку вместе с указательным пальцем, отступила от двери и вжалась в стенку, пытаясь проглотить ненавистную ей истерику.

— Тогда кто виноват? — кричала Харуно прямо в лице брюнета.

— ДА КАКАЯ РАЗНИЦА?! — взревел Итачи, поддев рукой дверь и захлопнув её с такой силой, что не только злополучная картина снова упала на пол, но и по самой двери пошла трещинка. — КАКАЯ РАЗНИЦА?! — Учиха схватил её за плечи, и девушка почувствовала, как его колотит дрожь. — Какой в этом смысл, когда я вот-вот тебя потеряю?

Итачи встал перед ней на колени, обнял её за талию и закричал:

— Это я виноват! Сакура, я виноват! Только останься! Хочешь — обвини меня! Хочешь — я обвиню целый мир? Ты только останься!

Своими резкими, несвойственными ему движениями, психопатскими наклонностями в речи и полной внутренней дисгармонией Итачи напоминал психопата, неизлечимо больного шизофреника. А шизофренией была она — зеленоглазая дурнушка.

Харуно вырвалась из цепких рук Итачи и в мгновение более краткое, чем молния, оказалась в другой части большого зала — возле кровати. Она была напугана. Но испугал её не брюнет, а те чувства, которые она к нему испытывала. А те были противоречивы, непостоянны и сильны. Это напоминало смерч, или ураган, или любой другой природный катаклизм.

Итачи поднялся на ноги, оглянулся и застыл на месте. Чёрные глаза были взволнованы, полны страха и любви. Он окончательно потерял самообладание, распрощался с тем, что называется здравым смыслом. Теперь-то он не сможет ей лгать и прятать свои чувства. Не сможет игнорировать желание прикоснуться к ней, обнять, поцеловать.

— Ты такой же подонок, как и твой брат! — визжала Сакура, надрывая голосовые связки. — И пусть ты не убивал Наруто, но скольких ты убил вместо него?! Сколько, Итачи? КОГО, ЧЁРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ, ТЫ УБИЛ?!

— Отряд АНБУ Сая, состоящий из тридцати мне неизвестных человек. Чоуджи Акимичи, Ино Яманако. Неджи Хьюго. Тен-Тен Такахаши… — с каждым словом Итачи делал шаг к застывшей на месте Сакуре.

А Харуно узнавала имена. Чуоджи — парень с вечеринки. Ино — её подруга. Неджи — парень со званного вечера. Тен-Тен — спутница Хьюго.

— Юкимару, Идате, Казума, Блю, Мукаде, Тобио, Шибуки, Акацучи, Аято, Байу, Ооторо, Кей, Шибире. Я убил Заку.

А это были все те, кто подшучивал над Сакурой в университете: обзывали, шпыняли, подставляли или зло подтрунивали. Всех их Харуно люто ненавидела, но на том всё заканчивалось. Она бы никогда не подумала, что Итачи внимательно слушает каждый раз, когда девушка сетовала на одногруппников.

— Я убил всех тех, кто посмел притронуться к тебе, пока ты работала в забегаловке. Я убил твоего начальника, который закрывал на это глаза и вычитал из твоей зарплаты каждый раз, когда ты пыталась постоять за себя.

До девушки нередко домогались посетители, но Сакура никогда не обращала на это должного внимания. Иной раз она отвешивала хорошего подзатыльника (за это её позже штрафовал начальник), но всерьёз — никогда не задумывалась над расправой. Как говорится: против лома нет приёма.

— Я чуть не убил Сасори, когда он упустил тебя в больнице пять лет назад. Я убил всех, кто так или иначе грубил, обижал или повышал на тебя голос. Всех до одного.

Итачи подошёл вплотную к девушке, но прикасаться — не смел. Он стоял на ступеньку ниже, чтоб Сакуре было хорошо видно его лицо.

— Зачем? — одними губами спросила Харуно и поняла, что чувствует себя в безопасности.