Танец песчинок

Ивелин ушла, придерживая пошатывающегося Мерка. Он всё ещё выглядел плохо, но я не сомневался, что мальчик поправится. Мы с Бобби вернулись в полицейский участок, чтобы собрать ребят и порадоваться тому, что всё наконец-то закончилось, и все остались живы.

Эмоции куда-то ушли, и осталась лишь усталость.

* * *

Юнь встретила меня в гостинице всё тем же птичьим взглядом, который ничего не выражал. Однако мне почудилась улыбка, прячущуюся в уголках её губ.

– Чему вы улыбаетесь? – спросил я, не чувствуя в себе сил гадать и желая услышать ответ.

– Тому, что вы вернулись.

– Разве я не обещал это сделать?

– Нет, – она покачала головой, и я понял, что действительно не обещал. Хотел – да, но ничего не сказал вслух.

«Может быть, она переживает из-за денег?» – спросил я себя и потянулся во внутренний карман за бумажником.

– Вы не обещали вернуться, – продолжала китаянка, – но я рада, что вы это сделали. Гостиница создана для того, чтобы в ней жили. Все те, кто находится где-то между «здесь» и «там» живут в гостиницах. Не замечали?

Я покачал головой, но отдёрнул руку от кармана. Кажется, от меня хотели не денег, а чего-то другого.

– Если у нас есть дом, то мы «здесь». Если живём в гостинице, то когда-нибудь обязательно окажемся «там», которое не здесь.

– Я видел Рабби, – сказал я невпопад. Юнь осеклась. – Его теперь зовут Элох, и он живёт среди песка. Вам, должно быть, это интересно узнать.

Она молча кивнула и продолжила ждать.

– Не думаю, что он вернётся, – сказал я, помедлив. – Кажется, он действительно теперь «там». И даже не он, а кто-то другой, похожий на него и с его воспоминаниями.

– Именно об этом я и говорю, – Юнь опустила взгляд. – Ваш номер убран и свободен. Можете подняться.

– Сколько я должен?

– Считайте, что вы уже расплатились, когда сообщили про Рабби.

Мне было не до того, чтобы играть в благородство, так что я молчаливо принял это и двинулся к лестнице. Дорогу к номеру я вспомнил без труда, а ключ оказался в замке. Висел, покачивая тяжеленой биркой, будто бы его оставили здесь с минуту назад, если не меньше.

У меня едва хватило сил, чтобы раздеться, залезть под одеяло и прикрыть глаза. Перед тем, как сон сморил меня, я опять вспомнил слова Юнь про живущих в гостиницах. Хотелось усмехнуться и сказать, что это всё чушь, но я не смог.

Вместо этого наконец-то уснул, и этот долгий день, начавшийся для меня много часов назад, всё же закончился.

* * *

Я проснулся от ощущения, что в комнате есть кто-то ещё. Он сидел слева от меня, в тёмном углу, но я видел его смутный силуэт и слышал тихое дыхание. И не было никаких сомнений в том, кто именно решил меня посетить.

Лёгкий животный запах, который разливался по комнате, я уже чуял не один раз, но всегда был слишком занят чем-то другим (чаще всего выпивкой), чтобы задуматься о его природе.

– Привет, Шустер, – сказал я. – Рад, что ты вернулся.

Он шумно выдохнул, затем хрипло расхохотался, после чего зашёлся в кашле. Я почувствовал (не увидел, а именно ощутил), что он встал и подошёл ближе. Подняв глаза, я встретился с взглядом жёлтых глаз Шустера Крополя. В этот раз я выдержал его и ответил улыбкой.

– Тоже рад тебя видеть, Любо, – сказал Шустер, покачав головой. – Но ведь не тебя надо благодарить за моё спасение?

– Нет. Это Канга увёл бурю.

– Да, только он и мог это сделать…

Шустер помолчал, а затем произнёс с небывалым пиететом, как будто говорил о кумире:

– Он был совсем не таким, каким мы привыкли его видеть. Высокий, сильный, благородный воин. Не шаман, а именно воин. Охотник. Такой не испугается ничего…

Последние слово он едва ли не процедил. Я на секунду задумался о причинах, но почти тут же понял, что вряд ли разберусь в этом с первого раза. Я слишком мало знал о Шустере, несмотря на то время, которое провёл рядом с ним.

– Чем собираешься заняться? – поинтересовался я. – Вернёшься в управление?

– Да, там надо навести порядок. Малышу Бобби требуется помощь, – Шустер облизнулся. – Может быть, потом исчезну, как собираешься это сделать ты. Увы, но моя миссия в этом городе окончилась грандиозным провалом.

– Я не собираюсь никуда исчезать…

Вместо ответа он неопределённо махнул рукой. Сделал два тягучих шага и присел на кровать. Жёлтые глаза оказались совсем близко от меня.

– Ты изменился, Любо. Даже не знаю, кто мне больше по нраву. Тот страдающий слюнтяй, что ошивался возле с десяток лет, или же тот, кто не отворачивает взгляда.

– Я не собираюсь быть кому-то по нраву.

– Теперь – да, но ведь раньше хотел…

– Наверное, хотел, но и что с того? То было раньше. Лучше расскажи, что стало с Легбой?

– Не волнуйся, она жива. Хотя её сила возвращается куда медленнее, чем моя, но я оставил её в живых, несмотря на то, что эта сучка пыталась сделать. Не по доброте душевной, разумеется. Просто там был Рабби. Или Элох, как он себя называет. Старик слишком быстр со своим песком и совсем меня не боится, представляешь?

В последних словах Шустера мне почудилась обида. Но почти тут же он наклонился ко мне и оскалился.

– Я тоже тебя не боюсь, Шустер, – я умудрился не дёрнуться.