Танец по осколкам любви

– Это так, мистер Фостер. Она многое мне дала. Она всегда верила в меня и с самого начала моего пути в танцах говорила, что я гораздо способней ее. И что меня ждет великое будущее. Я не была так уверена, как она. Но сейчас. Сидя напротив вас, я уже по-другому воспринимаю ее слова.

– И как же мечта вашей матери? Она сбылась?

– Да. Когда мне исполнилось семнадцать, мама ушла из ансамбля и открыла свою школу танцев. Какое-то время я была увлечена парным фламенко и посвятила несколько лет участию в различных конкурсных соревнованиях. Но потом я присоединилась к маме и стала преподавать вместе с ней.

– Майкл говорил мне, что она умерла от рака.

– Да. К сожалению, она очень быстро ушла.

– И что же стало со школой? Вы продолжили ваше семейное дело?

– К моему огромному разочарованию, школу пришлось закрыть. Здание, в котором мы арендовали студию, безжалостно снесли по желанию нового собственника, который решил построить на том месте бизнес-центр, – не могу сдержать злости в голосе.

– Сожалею. Уверен, что вы были очень расстроены. Это место было напоминанием о вашей матери.

– Это была единственная память о ней. Я мечтала продолжить ее дело. Ради памяти о ней. Ведь мы были с ней не разлей вода. Как самые близкие подруги. Она знала обо мне все. И порой мне так сильно ее не хватает.

– Моя жена тоже была очень близка с нашей дочерью. Я даже иногда ревновал к тому, как у нее получается так находить с ней общий язык. Я всегда был немного консервативных взглядов, когда моя дочь взрослела и старался уберечь ее от бед, но это приводило только к конфликтам. А моя Ирэн всегда умела сгладить ситуацию.

– Почему вы сказали, что была?

– Я овдовел семь лет назад. Моя дорогая Ирэн тоже ушла от рака.

– Ох…мне очень жаль, мистер Фостер. Простите.

– Мне тоже жаль. Она была для меня всем.

– Какой она была? Расскажите мне о ней?

– Оооо…она была самой лучшей женщиной на земле. Она была очень доброй, отзывчивой, умела сопереживать людям. Ее любили все. Нас познакомили друзья семьи, когда Ирэн вернулась из Лондона, окончив Оксфордский университет. Я на тот момент уже работал с отцом в семейном бизнесе и крепко стоял на ногах. Я был молод и полон сил. Мне было всего двадцать шесть. Я совсем еще не думал о женитьбе. Но когда я увидел ее, во мне что-то щелкнуло. Я почувствовал это на расстоянии. Когда нас представили я понял, что не хочу расставаться с ней ни на минуту.

– Как же это прекрасно, когда между людьми возникает такая сильная связь.

– Это поистине прекрасно, дорогая Роза. Она перевернула всю мою жизнь.

– Знаете, мистер Фостер. Я всегда считала, что люди, приходящие в нашу жизнь появляются в ней не просто так. Даже если рано или поздно они уходят из нашей жизни, то после них все равно остается что-то, что мы проносим через года. Так или иначе, эти люди меняют нашу будущую жизнь.

– Теперь я понимаю, почему он так дорожит вами, – звучат неожиданные слова, и я теряюсь.

– О ком вы?

– О Майкле.

– Ох…вы об этом. Просто я приношу ему хорошие деньги, – нервно смеюсь.

– Похоже, вы значите для него гораздо больше, чем сами можете представить.

– Майкл для меня не только пиар-менеджер, но и близкий друг. И я не собираюсь переступать эту черту.

– Я вас понимаю.

Когда официантка возвращается, мы делаем заказы и остальной вечер проводим за нейтральными разговорами. Не раз ловлю себя на мысли, что мне приятно его общество. С ним мне не приходится играть роль той, кем я не являюсь. От него веет какой-то очень доброй и теплой энергетикой.

Поздно вечером, когда водитель мистера Фостера подвозит меня к дому, поворачиваюсь к нему.

– Это был замечательный вечер, мистер Фостер.

– Пожалуйста, Роза. Называйте меня просто Ричард.

– Хорошо, Ричард.

– Вечер был действительно прекрасный. И я хотел бы пригласить вас в следующую субботу пообедать со мной и моей дочерью в нашем особняке.

– Спасибо за приглашение. Но мне нужно взглянуть на свое расписание.

– Тогда я буду ждать вашего ответа завтра. Я бы очень хотел познакомить вас со своей дочерью.

– Хорошо. Я сообщу вам, Ричард.

– Доброй ночи, Роза, – берет с сиденья подаренный им букет и отдает мне.

– Доброй ночи, – беру букет в руки и выхожу из машины, направляясь ко входу.

Ступаю на первую ступеньку и сразу слышу приглушенные звуки щелчков фотоаппаратов.

– Прошу вас, перестаньте преследовать меня. Это уже не смешно, – произношу куда-то в темноту, зная, что меня услышат. Меня вдруг одолевает такое невероятное отчаяние. Это состояние, когда ты постоянно под прицелом, ужасно нервирует и не дает жить спокойно.

Дрожа от напряжения, вхожу в вестибюль и, стуча каблуками, иду к лифту.

– Добрый вечер, мисс Перес, – приветствует меня один из сменных консьержей. Пожилой седовласый мужчина лет семидесяти.

– Добрый вечер, – нажимаю кнопку вызова.

– Весь вечер здесь слонялись эти проклятые папарацци. Я выгнал их на улицу. Когда они уже успокоятся?

– Спасибо вам за заботу.

– Ну что вы. Я должен следить за порядком, а от них только один хаос.

– Вы правы, – двери лифта открываются. – Доброй ночи, – захожу в кабину.

– Доброй ночи, мисс Перес.