Танец с драконами

— Великолепная, — прошептал ей в ухо Резнак мо Резнак, — по традиции городу в качестве налога отходит десятая часть выручки бойцовых ям за вычетом расходов. Деньги можно было бы направить на благородные дела.

— Можно было бы… но если бы мы открыли ямы вновь, то нам надо было бы взимать десятую часть до вычета расходов. Я всего лишь юная девушка и мало разбираюсь в таких вещах, но я провела достаточно времени рядом с Ксаро Ксоаном Даксосом, чтобы это понять. Хиздар, если бы вы управлялись с армиями так же, как управляетесь со словами, вы бы завоевали мир… но мой ответ по-прежнему нет. В шестой раз.

— Как скажет королева, — он снова поклонился, так же низко, как и прежде. Жемчужины и аметисты мягко засучали о мраморный пол. Хиздар зо Лорак был очень гибким.

Его можно было бы назвать красивым, если бы не эта глупая прическа. Резнак и Зеленая Грация убеждали Дени взять в мужья благородного миэринца, чтобы примирить город со своим правлением. К Хиздару зо Лораку стоило присмотреться повнимательнее. Лучше он, чем Скахаз. Бритоголовый был готов отказаться от жены ради нее, но одна мысль об этом заставляла ее содрогнуться. Хиздар хотя бы умеет улыбаться.

— Великолепная, — сказал Резнак, сверяясь со списком, — благородный Граздан зо Галар желает к вам обратиться. Вы выслушаете его?

— С удовольствием, — ответила Дени, любуясь блеском золота и сиянием зеленых жемчужин на туфлях, подаренных Клеоном, изо всех сил стараясь не замечать щемящую боль в пальцах. Граздан, как ее предупредили, был кузеном Зеленой Грации, чью поддержку она считала бесценной. Жрица была голосом мира, признания и повиновения законной власти. Я выслушаю ее кузена со всем почтением, чего бы он ни желал.

Оказалось, что он желал золота. Дени отказалась компенсировать Великим Господам стоимость рабов, но миэринцы изобретали все новые способы, чтобы выжать из нее деньги. У благородного Граздана когда-то была рабыня, похоже, прекрасная ткачиха — результаты ее ткачества высоко ценились не только в Миэрине, но и в Новом Гисе, Астапоре и Кварте. Когда женщина состарилась, Граздан купил полдюжины молодых девушек и приказал старухе обучить их секретам мастерства. Теперь старая женщина была мертва, а молодые после освобождения открыли мастерскую у портовой стены, чтобы продавать свои ткани. Граздан зо Галар требовал права на часть их доходов.

— Своим мастерством они обязаны мне, — настаивал он. — Это я купил их на рынке рабов и посадил за ткацкий станок.

Дени слушала его молча, со спокойным лицом. Когда он закончил, она спросила:

— Как звали старую ткачиху?

— Рабыню? — Граздан потоптался, нахмурившись. — Ее звали… Эльза, может быть. Или Элла. Она умерла шесть лет назад. У меня было столько рабов, Ваше Сиятельство.

— Скажем, Эльза. Вот наше решение. От девушек вы ничего не получите. Это Эльза научила их ткать, а не вы. А девушки получат от вас новый ткацкий станок, лучший из тех, что можно купить. Это за то, что вы забыли имя старой женщины.

Резнак пригласил бы следующим очередного носителя токара, но Дени настояла, чтобы он вызвал кого-нибудь из вольноотпущенников. Впоследствии она чередовала бывших хозяев с бывшими рабами. Все больше дел, представленных ей, были связаны с денежной компенсацией. После падения Миэрин был жестоко разграблен. Ступенчатые пирамиды богачей избежали серьезного опустошения, но кварталы победнее пережили разгул грабежей и убийств, когда городские рабы восстали, а через разрушенные ворота хлынули голодные орды, пришедшие вслед за ней из Юнкая и Астапора. В конце концов, Безупречные восстановили порядок, но разбой оставил за собой целую эпидемию проблем. Поэтому все шли к королеве.

Пришла богатая женщина, у которой при защите городских стен погибли муж и сыновья. Во время грабежей она в страхе бежала к своему брату, а когда вернулась, обнаружила, что дом превращен в бордель. Шлюхи щеголяли в ее драгоценностях и нарядах. Она хотела вернуть дом и драгоценности.

— Одежду могут оставить себе, — заявила она.

Дени согласилась на возврат драгоценностей, но постановила, что дом был потерян, когда она покинула его.

Пришел бывший раб, обвинявший некоего аристократа из рода Зхаков. Он недавно женился на вольноотпущеннице, которая до захвата города была постельной рабыней этого господина. Тот лишил ее девственности, использовал ее для своего удовольствия и наградил ребенком. Ее новый муж требовал оскопить бывшего хозяина за изнасилование, а также кошель золота на воспитание бастарда благородного господина. Дени согласилась с требованием золота, но не оскопления.

— Когда он возлежал с ней, ваша жена была его собственностью, и он мог поступать с ней, как хотел. По закону это не было изнасилованием, — она видела, что ее решение ему не понравилось, но если бы она оскопляла каждого, кто когда-нибудь принуждал постельную рабыню, она бы вскоре правила городом евнухов.