Танец с драконами

«Бастард отказался от владений своего отца. Если бы бастард хотел Вель, ему стоило только попросить».

– Простите меня, сир, – произнёс Джон. – Мне нужно на воздух.

«Здесь воняет». Он повернул голову.

– Это рог.

Другие тоже услышали. Музыка и смех стихли в одночасье. Танцующие замерли на месте, прислушиваясь. Даже Призрак навострил уши.

– Вы слышали? – спросила королева Селиса у своих рыцарей.

– Боевой рог, ваше величество, – ответил сир Нарберт.

Рука королевы дернулась к её горлу.

– На нас напали?

– Нет, ваше величество, – ответил Ульмер из Королевского Леса. – Это дозорные на Стене, вот и всё.

«Один сигнал, – подумал Джон Сноу. – Разведчики возвращаются».

Потом он раздался снова. Звук как будто заполнил весь подвал.

– Два сигнала, – произнёс Малли.

Чёрные братья, северяне, вольный народ, тенны, люди королевы – все затихли, вслушиваясь. Прошло пять секунд. Десять. Двенадцать. Потом Оуэн Олух засмеялся, и Джон Сноу выдохнул.

– Два сигнала, – объявил он. – Одичалые.

«Вель».

Тормунд Великанья Смерть наконец-то явился.

Глава 50. Дейенерис

Зал полнился юнкайским смехом, юнкайскими песнями и юнкайскими молитвами. Танцовщицы плясали; музыканты играли странные мелодии на колокольчиках, пищалках и пузырях; певцы пели древние любовные песни на непостижимом языке Старого Гиса. Вино текло рекой – не жидкое бледное пойло из Залива Работорговцев, а густые сладкие вина с Арбора и сонное вино Кварта, приправленное диковинными пряностями. Юнкайцы прибыли в город по приглашению короля Хиздара: заключить мир и засвидетельствовать возрождение знаменитых бойцовых ям Миэрина. Чтобы воздать почести гостям, благородный супруг королевы открыл врата Великой Пирамиды.

«Ненавижу их, – думала Дейенерис Таргариен. – Как вышло, что я пью и любезничаю с людьми, с которых предпочла бы содрать кожу?»

На пиру подавали дюжину разных сортов мяса и рыбы: верблюжатину, крокодила, тушки поющего кальмара, глазированных уток и шипастых личинок, а кроме того, козлятину, свинину и конину для тех, чьи вкусы были менее изысканы. И, конечно, собачатину. По гискарским понятиям без неё пир не считался полноценным. Повара Хиздара приготовили из собак четыре вида блюд.

– Гискарцы съедят всё, что может плавать, летать или ползать, кроме человека и дракона, – предупредил её Даарио, – и держу пари, при малейшей возможности сожрут и дракона.

Одним мясом за столом не обойтись, поэтому на пиру были фрукты, каши и овощи. Воздух благоухал ароматами шафрана, корицы, гвоздики, перца и прочих дорогих пряностей.

Дени едва притронулась к яствам.

«Заключён мир, – повторяла она себе. – То, чего я хотела, чего добивалась, то, ради чего я вышла замуж за Хиздара. Почему же у этого мира привкус поражения?»

– Ещё немного, любовь моя, – заверял её Хиздар. – Скоро юнкайцы уйдут, а вместе с ними и их союзники с наёмниками. Мы получим всё, чего желали: мир, провизию, торговлю. Скоро снова откроется наш порт, и кораблям будет снова позволено в него заходить.

– Это они позволят, да, – ответила она, – но их военные корабли никуда не денутся. Юнкайцы в любой момент могут снова взять нас за горло. Они открыли рынок рабов прямо у моих стен!

– Но вне наших стен, милая королева. Таковы были условия мира – Юнкай хочет торговать рабами как и прежде – без препон.

– В собственном городе сколько угодно, а не здесь, у меня на глазах. – Мудрые господа обустроили загоны для рабов и помост для аукционов чуть южнее Скахазадхана, где широкая река несла свои бурые воды в Залив Работорговцев. – Это плевок мне в лицо: они устроили целое представление, показывая, насколько я бессильна остановить их.

– Пустая показуха, – ответил её благородный муж. – Представление, как вы сами сказали. Пусть фиглярствуют. Когда они уйдут, мы разобьём на этом месте фруктовый рынок.

– Когда они уйдут, – повторила Дени. – И когда же? По ту сторону Скахазадхана видели всадников. Ракхаро говорит, что это дотракийские разведчики и за ними идет кхаласар. Они приведут с собой пленников. Мужчин, женщин и детей – в подарок работорговцам. – Дотракийцы не продавали и не покупали, но делали подарки и принимали ответные дары. – Вот почему юнкайцы устроили этот рынок – они уйдут отсюда с тысячами новых рабов.

Хиздар зо Лорак пожал плечами.

– Но они уйдут, и это важнее всего, любовь моя. Юнкай будет торговать рабами, Миэрин – нет, так мы условились. Потерпите немного, и всё закончится.