Танец с огнем

– Ты имеешь в виду последний скандал в городской Думе – деньги, украденные на строительстве электрических железных дорог? Я читал в «Московских новостях» и сразу подумал о тебе: ты, как член Городского совета, всегда…

– Да, да, конечно, и это тоже… – Лев Петрович выглядел немного смущенным. – Но, ты же знаешь, главное для меня – это, все-таки, семья…

– Что случилось? Камилла…?! – Юрий Данилович опустил глаза и с готовностью изобразил скорбную складку у губ.

– Камиша, слава Богу, жива, хотя, конечно, и с ней хлопот хватает, – вздохнул Лев Петрович. – Но про это я даже не буду тебе рассказывать – ты только расстроишься понапрасну. Другое…

– Хлопоты с Камиллой? – невольно улыбнулся Юрий Данилович, вспомнив девушку, похожую на тихо и покорно тающую свечу. – Как-то мне трудно себе это представить… Но что же?

– Луиза сбежала из дома. Пока мы методично обыскивали все места, где она могла бы оказаться… Ты понимаешь – это непросто: у нашей семьи есть квартиры в Петербурге (там живет мой старший сын Альберт), участок в Крыму (там постоянно проживает кузина жены, больная чахоткой), земли и усадьба в Курской губернии… Зная Луизин авантюризм, мы на всякий случай запросили по телеграфу даже Италию… Ее арестовали в Петербурге. Она связалась с террористами и пыталась бросить бомбу в начальника жандармского корпуса, генерал-лейтенанта Карлова.

– Боже мой! – громко воскликнул Юрий Данилович. – Какой ужас! Я читал… но там же вроде бы был мужчина!

– Они действовали наверняка, у Луизы была вторая бомба, она, по счастью, не взорвалась…

– Но как же это могло получиться?! Она же совсем ребенок!

– Пятнадцать лет. Недавно исполнилось.

– Вот именно! Откуда?! Она же у вас даже не посещала гимназию, где всегда можно при желании найти рассадник любого вольнодумства. Домашнее образование, безукоризненно порядочная, лояльнейшая семья… Где же ей удалось отыскать?!

– Лео, все еще хуже, чем ты думаешь…

– ?!

– Когда мы стали выяснять с пристрастием, оказалось, что мой олух-зять несколько лет давал деньги этим самым эсерам…

– Зачем?!! – буквально возопил Юрий Данилович.

Привлеченная громким криком, жена профессора тихонько заглянула в комнату и с тревогой посмотрела на мужа. Он молча замахал на нее руками, и она снова скрылась.

– Оказывается, он еще в Англии не одобрял классового неравенства. А здесь, видите ли, сочувствовал рабочему вопросу…

– Если рабочему, то надо было давать деньги социал-демократам, – возразил образованный Юрий Данилович, который сам в юности отдал дань вольнодумству и даже одно время был членом народовольческого кружка. – Эсеры считают движущей силой революции крестьянство…

– Да Боже мой! – воскликнул Лев Петрович. – Этот идиот плохо говорит и, если дело не касается пеньки, канатов и прочего такелажа, не так уж хорошо понимает по-русски. Где ему разобраться в тонкостях политических программ русских революционеров!

Слова «олух» и «идиот» звучали в устах корректнейшего и благодушнейшего Льва Петровича как самая изощренная, грязная брань.

– Лео, ты хочешь сказать, что Майкл Таккер втянул Луизу в террор?! – с ужасом спросил Юрий Данилович. – Сестру жены, ребенка?!!

– Нет, нет. Он теперь плачет, клянется, что никогда, ни единым словом… И я ему верю. Но Луиза хитра, наблюдательна и изворотлива не по годам. Она вполне могла в теории обольстится революционной романтикой, проследить за дубоватым и вовсе не наблюдательным Майклом… Ей всегда была присуща какая-то рано развившаяся и слегка извращенная чувственность… И – Боже мой! Ведь Любочка предупреждала меня! Требовала, чтобы я отдал Луизу в гимназию. Я как сейчас вижу эту сцену: она стоит передо мной буквально в гневе, топает ножкой, локоны электрически встали надо лбом, и почти кричит мне в лицо: К черту ваше домашнее образование! Лизе нужны девочки-подруги вне пределов вашего дома, влюбленности и разочарования, сплетни, дружбы и вражды, интриги!.. Если ничего этого не будет, то ее страстность, не находя выхода, начнет пожирать ее изнутри, и она окажется… – да, да, я отчетливо помню, именно так Люба и сказала! – она окажется либо в чахотке, либо в секте, либо в терроре!.. А я сидел в кресле в тапках и в халате и, вместо того, чтобы немедленно прислушаться, дружелюбно улыбался ее ярости… Ну как же, я прожил столько лет, у меня столько детей, я все сам с усам… Боже мой! Я сам… Конечно, я сам во всем виноват!

– Ты виноват в том, что Луиза бросила (или уж там собиралась бросить) бомбу в петербургского жандарма?! Лео, окстись! Ты что, уж совсем не видишь, что творится в России в последние годы? Все пласты сдвинулись. Сколько людей, вполне неглупых и приличных, попали в их зазоры и были раздавлены! А сколько еще будет раздавлено, попомни мое слово… А тут – глупая, не знающая жизни девчонка!.. Но скажи – что теперь? Надо же что-то делать…

– Да, конечно, ты прав. Меня пока не отпускают из Совета, и поэтому я пытаюсь здесь… Мария, Майкл, Энни, Альберт – хлопочут в Петербурге…

– Именно так! Она же – ребенок, и всегда можно что-то сделать: деньги, связи, адвокаты… Ведь будет суд?