Танец семи вуалей

Появился Оленин, бледный и решительный, оттолкнул служанку, наклонился над женой. Она дышала, но оставалась бесчувственной и не отвечала ему.

Началась обычная в таких случаях суета. Растолкали лакея, послали за доктором. Эмму с осторожностью перенесли в спальню. Раздели, уложили…

– Кровь… – испуганно сказала Фрося, оглядываясь на барина. – Столько крови-то откуда?

Она уже натянула свое обычное платье, фартук, заколола волосы на затылке.

– Иди в кухню, воды нагрей, – отрывисто приказал граф. – Да шевелись ты!

Как будто не зазывал он ее в кабинет, не сулил денег, не целовал, не шептал дурных слов… не душил… Зазря она пострадала, что ли?

– Чуть не придушили меня, барин… – прошептала она, зыркая на него исподлобья. – Вон, синяки оставили…

– Молчи, девка! – вызверился тот. – Не то хуже будет!

Однако несколько мятых ассигнаций перекочевали из кармана графа в кармашек ее накрахмаленного фартука.

Приехал доктор, расспрашивая на ходу удрученного мужа, проследовал к графине.

– Даст Бог, обойдется, – успокаивал он Оленина. – Воду нагрели? Вот и славно. Вам самому выпить не помешает… Прикажите водки подать… и чаю…

Дверь в спальню закрылась.

Доктор вышел через полчаса, довольный, и объявил, что у Эммы выкидыш, осложненный нервной горячкой, но кровотечение прекратилось, и к утру он надеется на улучшение.

Сели пить чай. Измученный граф не задумывался ни о выкидыше, ни о сроках беременности жены. Не до того было.

– Не горюйте вы так, – добродушно усмехался доктор. – Будут у вас еще детки! Супруга ваша вполне здорова… Ну, выкинула. С кем не бывает?

Глава 22

На следующий день Эмма, еще слабая и бледная, призвала к себе мужа и объявила, что застала их с Фросей… и что нет ему прощения. Оленин не отпирался. Глупо было бы отрицать очевидное.

– Ты хотел убить ее? – вскользь осведомилась графиня.

– Что за вздор? Нет, разумеется…

– Откуда у нее пятна на шее?

– Скажи лучше, откуда твоя беременность?

– Фрося должна держать язык за зубами. Я не хочу, чтобы по городу поползли слухи.

– Хорошо, я дам ей денег за молчание…

На том порешили замять скандал. Условием примирения Эмма поставила немедленный переезд в Москву. Подальше от Иды Рцбинштейн и прочих соблазнов Северной столицы. Оленин вынужден был согласиться. Тем более, что вскорости труппа Дягилева отправлялась во Францию. Значит, Ида тоже уедет…

Приступили к сборам. Тесть выделил солидную сумму на обустройство на новом месте. Эмма мечтала начать праведную жизнь, а для этого необходимо обновить все: мебель, посуду, выезд[16] и гардероб.