Танец страсти

— Совершенно верно. И первый мужчина, как ты, вероятно, помнишь, тоже был из ясеня. А вот мы с тобой, если следовать той же легенде, наследуем привычки липы… — Она помолчала, нахмурив лоб. — Не понимаю, почему ясень… Мне всегда казалось, что самое мужественное дерево — дуб. Могучие, узловатые руки, то есть ветви, резные благородные листья! Знаешь, ведь если им не мешать, то дубы живут по тысяче лет. Вот и у древних римлян дуб — дерево Юпитера. А греки выбрали его главным оракулом… В наших мифах все по-другому.

— Дубы прочные и долго живут, — задумчиво произнесла Малин, — а викинги были честными и понимали, что мужчины вовсе не такие крепкие, какими хотят казаться. И боль не умеют переносить, и умирают, как правило, раньше, чем женщины, — отшутилась Малин, а секунду спустя уже проклинала себя за бестактность — старая учительница сразу сникла и загрустила.

— Может, ты и права…

— А вяз? — чтобы отвлечь ее от воспоминаний, Малин решила продолжить игру в любознательную ученицу.

— Вяз? — удивилась фру Йенсен. — А что в нем благородного и сказочного? Хотя, конечно, когда я читаю о “дремучих лесах”, мне представляются и вязы… Вяз прочный, я читала, что досками из него обшивали корпуса судов. Подай мне, пожалуйста, ножницы! Нет-нет, вон те, маленькие. Спасибо. — Фру Йенсен вроде бы опять повеселела. — Ты часто смотришь телевизор? — спросила она вдруг.

— Да нет, мне обычно некогда, и потом, я не всегда успеваю понять, о чем они там рассказывают, — честно призналась девушка.

— Ну, не ты одна такая непонятливая. Не удивлюсь, если они сами не разбираются в том, что говорят, потому что тоже не успевают. Я, собственно, не новости имела в виду. Мне часто делать нечего, так я, чтобы не скучать, часами не выключаю “Дискавери” или “Нэшнл джеографик”. Ну вот, недавно показывали баобаб, без листьев: не поймешь — где у него верх, а где — низ. Африканцам повезло со сказочным деревом. Я так себе представляю царство какой-нибудь ведьмы: каменистая пустыня и кругом — баобабы без листьев.

— А в соседнем с моим доме живет мужчина, очень похожий на баобаб, — сказала девушка, вспомнив толстого лысого человека, которого она часто встречала на улице, и, представив его себе, не удержалась от смеха.

— А между тем, дорогая моя, древние индийцы считали, — фру Йенсен не так-то просто было сбить с мысли, если уж она принялась рассуждать, — что надо встать под ветви баобаба и он даст тебе все, о чем ты его попросишь.

— А, так, значит, баобабы — это добрые волшебники! — Малин все еще смеялась. — Надо будет попробовать, хотя, боюсь, этот господин меня не поймет.

Часы на каминной полке показывали начало седьмого — скоро Малин все-таки придется выходить на улицу и, ступая по мокрой гранитной крошке, которой дворники уже успели густо посыпать улицу, брести к ближайшему спуску в метро.

— Еще чаю? — поймав ее взгляд, спросила учительница.

— Спасибо. У вас удивительно тепло.

ГЛАВА 9

Батман: ан, де, труа — поворот, еще поворот и снова: ан, де, труа. Пот лил градом. “Никогда больше не буду есть позже, чем за час до экзерсиса”, — пообещала себе Малин. Между утренними репетициями и ежедневной классикой оставался зазор в полчаса — как раз, чтобы выпить чашку кофе с булочкой. Но, похоже, сегодня этого делать не следовало: сердце стало бешено колотиться сразу после плие, а к адажио девушка уже не чувствовала своих ног и только по отражению в зеркале могла понять, что они еще работают.

Прыжки — и все, до следующей репетиции еще минут двадцать. Класс быстро опустел — все торопились с толком провести свободное время. Малин задержалась у зеркала, осмотрела себя с ног до головы. Такое впечатление, что она похудела: бедра и плечи стали как-то резче, и ребра сильнее, чем раньше, выступают под трико. Вообще, выглядит она не лучшим образом: лицо раскраснелось и пошло пятнами, черные пряди торчат из узла на затылке во все стороны.

— Тебя спрашивают — там, внизу, — окликнула Малин проходившая по коридору Стина. — Интересный мужчина. — Она весело подмигнула.

Малин накинула на трико пончо, по пути к лестнице заскочила в туалетную комнату, чтобы умыться, и побежала вниз. “Неужели Стина ни разу не видела Юхана?” — в том, что это был именно он, Малин не сомневалась: кто еще догадается искать ее в театре во время репетиции?

Но человек, стоявший в небольшой прихожей у служебного входа, не был Юханом… Разглядев с середины лестничного пролета крупную фигуру Йена, Малин даже остановилась, вспомнив свой сон накануне. Услышав шаги, Йен поднял голову. Он был не в длинном синем плаще, как в ее сне, а в короткой, ладно сидевшей на нем кожаной куртке.

— Рад снова видеть вас, Малин, — серьезно проговорил он и подошел к ступеням, перегородив собой лестницу — так что девушке пришлось остановиться на одной из нижних ступенек.

Малин поздоровалась и опустила глаза. Поскольку он сам нашел ее, то, наверное, должен и объяснить, зачем.

— Я подумал, вы захотите узнать мнение Симона по поводу той дощечки, раз уж она вас заинтересовала.