Танец света

– Ты так часто шепчешь во сне признания в любви, что мне становится тошно, – сухо бросил Безликий, намеренно медленно вытирая руки о полы плаща. – Если бы я не знал, что двадцать лет ты жила в заточении, то решил бы, что…

Он замолчал, а я вскинулась.

– Что? Что у меня было много мужиков? Так поверь мне, это легко исправить!

Я пожалела о том, что сказала, когда его рука в прохладной кожаной перчатке сомкнулась на моем горле.

– Поверь мне, Жертвенница, ты этого никогда не исправишь.

После этих слов он выволок меня из повозки и швырнул в мягкий пепел, который пушистым облачком поднялся над моей головой и осел на макушку. После Безликий ушел, оставив меня одну.

Я бы так и сидела на земле, запрокинув голову к небу, если бы не подошедший Айл.

Он смотрел на меня с непонятным выражением задумчивости, а вечный теплый, горящий, как домашний очаг, взгляд сейчас оставался холодным. Он медленно повернул голову в сторону Безликого и потом снова на меня.

Я криво улыбнулась и попыталась подняться, неуклюже уперевшись рукой. Словно очнувшись, Айл поспешил подать мне руку и, поднимая меня на ноги, принялся осторожно отряхивать мою одежду и волосы от пепла.

– Скорее бы пошли ливни, – бурчал он, выбирая из косы крупные пылинки. – Иначе этот пепел скроет нас под своим покровом. А вообще, неплохо было бы тебя отмыть, – улыбнулся он мне, но почему-то это не выглядело искренним.

Я оглянулась и только сейчас заметила, что мы совсем близко подошли к лесу Нарвы. Возле небольшого костерка, прижавшись друг к другу, сидели сестры.

– Я так понимаю, дальше мы пешком?

– Да, но сбежать не получится, Тень, ты же знаешь…

Конечно, я знала, ведь каждую из нас невидимыми путами привязали к Безликому, и, попробуй мы отдалиться от него более чем на пять километров, нас разорвет на куски по одному желанию Деаса. По крайней мере, нам так сказали, а проверять, конечно же, никто не решится.

– А кто говорит, что я хочу сбежать? Может, у меня другие планы, – подмигнула я Айлу и, обогнув его, поспешила к сестрам.

Солнце уже совсем скрылось за горизонтом, и, если бы не этот маленький костер, вся пустошь утонула бы во тьме. Звезд мы никогда не видели, лишь луну, серебром подсвечивающую плотные облака.

Присев рядом на какую-то сломанную корягу, я уставилась на танцующее пламя. С тихим треском оно уничтожало сухой хворост и языками тянулось вверх, извиваясь.

Никто из сестер не спросил о произошедшем с Безликим, и я ловила лишь странные, напряженные взгляды, но, решив махнуть на это рукой, оглянулась.

Айл развел второй костер одним щелчком пальцев, а Эргон устанавливал странные металлические крепления для котла, орудуя огромными ручищами. Люк, усевшийся прямо в пепел, скрестил ноги и начал читать старый потертый фолиант, несколько страниц из которого постоянно выпадали, но он скрупулезно вставлял их вновь. Не было только Безликого, и его отсутствие словно делало воздух не таким напряженным и горячим.

В животе громко заурчало, и я обхватила его руками, стараясь придавить желудок к позвоночнику, чтобы он прекратил свою звучную трель. Нас не кормили целый день, и сейчас я готова была съесть даже Охра, а желательно двух.

– Я тоже голодная, – пожаловалась Катарина и принялась жевать кончик волос, от чего тот уже был похож на тонкую, склизкую сосульку. – Везет этим зверюгам, есть не надо. – Кивнула она на мирно стоящих, словно истуканы, Охров.

– Давно сидите тут? И долго я спала, пока Безликий был рядом? – невзначай спросила я и краем глаза заметила, как напряглись сестры.

– Не зли его, Тень… – вдруг тихо прошептала Оливия, наклоняясь к моему лицу. В ее глазах я увидела нескрываемый страх.

Когда наконец мы наелись мясной похлебки, нас сразу же заперли в клетке, накинув на нее сверху плотную ткань.

– А если будет пепельная буря? – не унималась я, пока Эргон закреплял свободные края накидки. Его длинные черные волосы с сотней мелких косичек, украшенных лезвиями, лязгали о металлические прутья.

– Не будет, – пробурчал он. – Если командующий не предупредил, значит, бояться нечего.

Я подалась вперед, уставившись в желтые, с продолговатыми черными зрачками глаза Эргона.

– А ты, значит, только командующему и веришь? Не думал, что он тебя надурит?

Обычно по виду Эргона было ничего не понять, но сейчас он замер, глупо уставившись на меня, словно видел впервые. Наверное, так смотрели бы на рыбу, которая вдруг начала петь.

– Надурит-надурит, – подначивала я, видя сомнения на его лице, и даже порадовалась, что мышечная масса не вытеснила остатки мозга. Но тут по лицу Деаса прошла судорога, а глаза разгорелись огнем. Прутья решетки задрожали и послушно раздвинулись в стороны так, что теперь я находилась напротив Эргона и нас не разделяли прутья металла.

– Тень! – вдруг пискнула Катарина.

Эргон приблизился, как скала нависая надо мной, и я подумала, что, видимо, ему подчиняется металл. Каждому Деасу подвластно что-то помимо Тьмы. Досадно.

– Главнокомандующий никогда не обманет! – как-то обиженно, но яростно выплюнул Эргон, а на его лице застыла маска невероятной преданности. – Никогда!