Танец змей

Я сглотнул, глядя на то, как они беспокойно мечутся туда-сюда. Некоторые из них были выше других: широкоплечие мужчины ходили по пятам за своими госпожами. Затем появилась еще одна фигура – тоже со свечой, но менее рослая и более юркая, она бежала к угловой башне.

Фигура пропала из виду, а вслед за ней утекли и все остальные. Я вспомнил о той двери прямо напротив лестницы – единственной, что вела отсюда наружу.

Они проникли внутрь.

42

– О боже… – простонал я, и библиотечная карточка вывалилась у меня изо рта.

Я больше не мог сдерживать напряжение. Я пробежал до конца балкона и, едва ли не кубарем скатившись с лестницы, помчался обратно. Из-за спешки свеча моя потухла, но Макгреева по-прежнему сияла всего в нескольких шагах впереди. Нагнувшись к столу библиотекаря, он что-то записывал на клочке бумаги.

– Они здесь! – бросил я.

– Что?

– Они заходят внутрь! Кто-то впустил их.

Он бросил карандаш, выглянул в северное окно и резко побледнел. В этот момент в здании скрылся последний огонек.

– Дерьмо…

С первого этажа до нас донеслись шаги, кто-то негромко переговаривался. Они и не пытались таиться. Деваться нам было некуда, и они об этом знали.

– Выход нашел? – спросил Макгрей.

Я лишь помотал головой:

– Я даже не успел взглянуть на…

Девятипалый схватил меня за локоть и потащил в сторону крыла с манускриптами.

– Нам надо спрятаться.

– Спрятаться? Каким образом мы тут?..

Он вскочил на ближайший читательский стол – дерево затрещало под его весом – и посветил на крышку шкафа.

– Сойдет.

Он протянул мне руку, и я неуклюже полез наверх, опираясь на книжные полки и топча древние библии.

Шаги зазвучали громче. Я даже услышал пару женских голосов, а затем лихорадочное хлопанье крыльев – да так отчетливо, будто птица пролетела в дюймах от меня.

Макгрей подтолкнул меня вверх с такой силой, что я, очутившись на пыльной крышке шкафа, откатился к ее противоположной стороне. Я крякнул, вцепившись в край, и почувствовал, как Макгрей переступил через меня, а затем перепрыгнул на соседний стеллаж. Древесина затрещала так громко, что я испугался, не обрушится ли под ним весь шкаф. Свеча Макгрея погасла, последний луч ее упал на красную книгу, которую он спрятал за пазуху, – а потом стало темно. Я только услышал, как поскрипывает шкаф, пока Макгрей пристраивается на нем, а затем воцарилась тишина.

С величайшей осторожностью я перекатился на живот – каждое мое шевеление тоже вызывало скрип. Я попытался дотянуться до револьвера, но в этот момент крылья захлопали где-то под каменной аркой. Я посмотрел вверх: треклятый ворон летал под потолком – покружил между старыми балками и уселся в центре ближайшей ко мне – прямо над моей головой. Он что, так показывал, где я?

Я распластался на пыльной поверхности – паутина и мертвые паразиты, скопившиеся там за десятки лет, оказались буквально у меня под носом, и от каждого вдоха в глотке свербело.

И тут шаги зазвучали в самой библиотеке, по крылу Хамфри поплыли огоньки свечей. Я не мог точно определить их количество, но, судя по звукам, здесь было не меньше дюжины мужчин и женщин.

С того места, где я лежал, мне не было видно ничего, кроме того, что кто-то посветил прямо на сидевшего на балке ворона.

Никто не произносил ни слова, но напряжение было почти осязаемым – казалось, будто некий хищный зверь бесшумно крался в какой-то паре футов от лежащего меня. Я услышал чье-то приглушенное, сиплое дыхание – кому-то было трудно вести себя тихо – и снова ощутил укол страха.

Они были умны. Они знали, что мы здесь. Что мы не в каком-то другом крыле или коридоре. Знали, что мы именно здесь. Чего они ждали? Занимали позиции? Подбирались поближе, чтобы схватить обоих одновременно? Я представил, как они окружают наши стеллажи и медленно тянутся к нам руками, подобными омерзительным щупальцам морского чудища.

Сердце бешено колотилось в моей груди, прижатой к древесине, и отдавалось барабанным боем в голове.

Я посмотрел вправо, но смог различить лишь контур Макгреевой спины. Он тоже лежал распластавшись и держал револьвер наготове. И что-то еще. Я сощурился, пытаясь разглядеть предмет в его руке, и вспомнил о пузырьке с кислотой, который Макгрей забрал себе после нападения на островную клинику.

И тут слева от меня что-то пошевелилось.

Я скорее почувствовал это, чем услышал, – будто невидимый паук полз по мне с той стороны – и не сумел сдержать возглас ужаса, когда на краю стеллажа показались чьи-то толстые пальцы.

Все произошло одномоментно.

Макгрей взревел. Я услышал, как он бросил пузырек и как разбилось стекло, услышал отвратительное шипение и как справа мужчина взвыл от боли. В тот же миг слева от меня крепкая рука хлопнула по крышке шкафа – да так близко, что я увидел грязь под ногтями ее обладателя.

Перед моим лицом возникла вторая рука. Я увернулся, лихорадочно нащупывая револьвер, а возле ног моих показалась еще одна пара рук.